В то же время густой ельник или пихтарник с куда большей массой растительности оказывается «пустым» с точки зрения ягодника или грибника. Лес, как и все живое, претерпевает возрастные изменения, которые мы с вами искусственно ускоряем. Так, вырубка древостоя, ведущая к ухудшению условий обитания для одних видов, способствует процветанию других. Подобные резкие смены возникают и по естественным причинам — массовым размножениям насекомых, пожарам, ветровалам и пр.
Почему же жизнь тайги именно такая, почему в одном месте больше кедра, а в другом — сосны, в одном есть грибы, в другом нет или встречаются, но их мало? Самый очевидный ответ заключается в следующем: потому, что на данном участке условия больше подходят для кедра, а на другом — для сосны или иной породы, а внешнее сходство древостоя оборачивается разнообразием почвенного слоя, обусловливающего свой спектр трав и грибов. Так оно, как правило, и есть. В сухих борах Сибири господствует сосна, а кедра там вообще нет, как почти нет сосны в горной темнохвойной тайге. Но вот среди сплошного кедрово-пихтового леса нет-нет да и встретится несколько сосен. Значит, расти там она все же может, но по каким-то причинам почти не встречается. И тут объяснение достаточно очевидное — хотя расти и может, но кедр или пихта находит для себя в соответствующих местах настолько благоприятные условия, что конкурировать с ними сосна не в состоянии. Если условия явно лучше для одних и хуже для других видов растений, то это приводит к полному или почти полному отсутствию видов, которые не выдерживают конкуренции.
Но могут быть и другие ситуации, когда условия одинаково благоприятны для многих растений. В этом случае формируются смешанные насаждения, где определяющее значение принадлежит уже нс условиям произрастания, а возможности породы быстро обсеменить свободную территорию и закрепиться на ней.
Возникновение условий, способствующих появлению новых экземпляров растений, можно представить себе как… цветомузыку. Одни условия (музыка) присутствуют постоянно — это подходящий климат, почва. Другие же, подобно цветовым пятнам, загораются и гаснут. Эти пятна — действительно пятна на поверхности почвы, где создаются достаточно благоприятные условия для того, чтобы там могли прорасти семечко и развиться всход, появиться побег из спящей почки на корневище. Проходит год-два, пятно потухает, т. е. освободившееся место занимают развивающиеся растения. Потом другое пятно загорается и уже на нем укореняются разносимые семена. Таким путем формируются смешанные разновозрастные насаждения с разнообразным напочвенным покровом.
При гибели леса на большой площади такие благоприятные условия складываются надолго, особенно в случаях, когда почвы бедные и сухие, малопригодные для развития травянистой растительности. При мощном травостое лес возобновляется очень трудно, особенно — кедровники южной тайги. В лесу же это действительно может быть небольшое пятнышко на месте вывалившегося старого дерева, на кострище и т. п. Попадает на такое пятнышко семечко пихты — и через несколько десятилетий оно может превратиться во вполне жизнеспособное взрослое дерево. В других случаях такое пятнышко оказывается занятым потенциальными претендентами — теми «маленькими стариками», которые многие годы прозябали под кронами старых деревьев, ожидая своего часа. При разреживании верхнего полога такие деревца, именуемые подростом, устремляются вверх. Точно так же разрастаются в просветах между сплошным древостоем кустарники (смородина, жимолость, шиповник и др.).
Однако есть и другой, менее понятный вариант жизни леса. Гибнут старые деревья, но на их месте развивается не подрост, а травянистая растительность, появляются прогалины, заросшие травами и кустарниками. Ученые-лесоводы говорят, что это происходит тогда, когда деревья предшествующего поколения (или поколений) создали для своего потомства неблагоприятные условия. Однако что это за условия — мы пока плохо себе представляем. Такие смены растительности чаще всего происходят в Западной Сибири, они обязательны в одних случаях, менее обязательны в других, вообще не наблюдаются — в третьих (например, в уже упоминавшихся сухих борах).
В то же время реальность подобных взаимодействий (называемых аллелопатическими) не вызывает сомнений. Специалистам хорошо известен следующий несложный опыт. Если в тайге на площадке, расположенной между стволами деревьев так, что ни одного дерева на этой площадке нет, прокопать по периметру канавку и обрубить все корни деревьев, то там, как по мановению волшебной палочки, появляется типичная растительность вырубок, хотя рядом эти виды растений и отсутствуют. Что же происходит? Не мог же кто-то насыпать каждый раз на площадки семена соответствующих видов. Очевидно, они там были и раньше, но не прорастали, «ожидая своего часа». О том, что этот час наступил, семена «узнают» по прекращению воздействия каких-то выделяемых корнями деревьев соединений.
С точки зрения биологической целесообразности появление таких приспособлений у семян понятно. Если соответствующие растения живут на открытых местах, то прорастание их семян под пологом насаждения — ошибка. Всходы погибают, из таких семян не появятся растения, которые передали бы по наследству способность ошибаться. Те же, кто пророс вовремя, оставляют после себя потомство и это свойство своевременного прорастания закрепляется у соответствующего вида. Конечно, кроме указанного приспособления должны быть и другие, в частности, способность многие годы храниться в земле, не утрачивая всхожесть. Этим замечательным свойством в полной мере обладают грибы, чьи «корни» (грибница) способны сохранять жизнеспособность до 300 лет.
На этот процесс взаимодействия между растениями накладывается влияние растительноядных животных. Съест мышь кедровый орех — и не появится кедровый всход, окажется соответствующее место занятым другим деревом. Погрызет заяц-беляк пару раз молоденькую березку — и вот уже она отстала в росте от соседней сосенки, попала под ее крону и в конце концов погибла. Конечно, это влияние не настолько велико, чтобы одни виды растений полностью заменялись другими. Но порой оно может быть решающим и сбрасывать его со счета тоже не следует.
Еще заметнее влияние на жизнь леса насекомых. У красивой бабочки — сибирского шелкопряда — гусеницы питаются хвоей кедра, пихты. Периодически они размножаются в таком большом количестве, что хвоя оказывается объеденной полностью и лес погибает. Такие погибшие насаждения (шелкопрядники) обычно выгорают и на их месте образуются открытые участки, заросшие вейником, кипреем, малиной, кустарниками.
Жизнь животных таит в себе немало загадок. Если растениям сплошь и рядом явно не хватает места, без всяких опытов видно, что им действительно тесно, то этого не скажешь о животных. Иной раз день проходишь по лесу — и не встретишь ни одного рябчика, ни одного глухаря. Какое уж здесь тесно!
Когда каких-либо птиц или зверей много, то легко понять, почему еще больше быть не может. Одни виды имеют свои индивидуальные (семейные) участки обитания и теснят соседей, другим не хватает пищи или убежищ. Однако нередко, особенно по отношению к
