- Подождите, я провожу вас, вы совсем неважно выглядите, - проговорил он, все сильнее хмурясь. - Где ваша куртка?
Но вникнуть в смысл его слов было невозможно. Я могла только чувствовать, как его пальцы сквозь ткань прожигают кожу.
Тяжело дыша, я смотрела в его глаза. Как я раньше не замечала, какие серые, какие сумасшедше серые у него глаза? Не видела, как небрежно светлые волосы падают на лоб... Он наклонился совсем близко к моему лицу, пристально всматриваясь, чтобы оценить состояние, и тут же отпрянул, почувствовав двусмысленность положения. Но даже мимолетная близость его губ вывернула мне рассудок наизнанку. Я плохо помню, что было дальше. Но лучше бы не помнила вообще ничего.
Помню, что потянулась к нему первой и не оставила ему шанса: он сдался через пару секунд. Помню, мы целовались с такой бешеной страстью, что чуть не рвали друг на друге одежду. Помню, как оказались в постели. Помню, что я вытворяла и что вытворял он. Помню оргазм - первый в моей жизни, но это ощущение я уж точно не смогла бы ни с чем перепутать. Помню, что мы точно не остановились на одном разе...
Коршмарный сон... Ужас! Жесть полная. Я переспала с собственным учеником. Раз несколько...
Я села и натянула одеяло до самого подбородка, а потом закрыла пунцовое лицо руками, не находя сил унять нервную дрожь. Конечно, я выпивала и раньше... Но такое поведение вообще не вписывалось в мой характер! Никогда, ни при каких обстоятельствах я не вела себя подобным образом. К тому же вчера я и не была настолько пьяной, ведь даже похмелья не чувствую!
- Лена... Лен, ты не кипишуй... - раздался сбоку его голос.
Я заторможенно повернула голову. Его тело, как и мое, было прикрыто одним лишь одеялом. Это что у него на шее, засос? Кошмарный сон...
- Какая я тебе Лена?! - я чуть не захлебнулась собственным раздражением.
Он иронично изогнул бровь и повторил тем же спокойным тоном:
- Елена Александровна, вы не кипишуйте.
Хотелось орать, рвать на себе волосы, забиться в угол и расплакаться, расцарапать ему лицо. Но вместо всего этого, я сцепила зубы и попыталась взять себя в руки. Насколько это вообще возможно в подобной ситуации.
- Я... - сказала, когда смогла выровнять дыхание. - Я вообще не понимаю, почему так произошло.
Краем глаза я видела, что он так и продолжал лежать на спине, подложив под голову руку, не меняя позы.
- Они мне что-то подсыпали в пиво, - прокомментировал в потолок.
От удивления я на секунду перевела взгляд на его лицо и тут же снова отвернулась.
- Точно, - тем же ровным голосом продолжил Дима и после секундной паузы уже громче: - Вы только не подумайте ничего! Я сам только сейчас допер. И почему я не заподозрил ничего такого, когда Никита мне с хитрой рожей тот стаканчик всучил... А на алкоголь подействовало... так сказать, по полной программе.
До меня дошел весь смысл сказанного, но это вызвало только новый приток ярости:
- Вы тут что, дебилы малолетние, постоянно так развлекаетесь?!
В тоне его голоса мой гнев не находил ни малейшего отголоска:
- А вы думали, мы по выходным Анну Каренину обсуждаем? Всяко бывает. Поржать над другом - святое дело. А я, лох, уже второй раз на это попадаюсь.
- Да неужели? И как же это было в первый раз? - язвительность - самая продуктивная форма злости.
Он засмеялся тихо, и я снова мельком взглянула на него, успев отметить, что улыбаясь, он прижимает кончик языка к правому клыку. Никогда раньше не замечала за ним такой привычки.
- В первый раз пять часов подряд дрочил в ванной. Вчера все прошло явно лучше.
Я на пару секунд закрыла глаза, преодолевая поочередно приступы злости, а потом стыда.
- Ты... - я никак не могла заставить себя назвать его по имени. - Я выпила все твое пиво! Ты сделал малюсенький глоточек! Ты-то с чего сорвался?
- Елена Александровна, - голос стал уж совсем неуместно мягким. - Вы думаете, что в моем возрасте нужны возбудители, чтобы сорваться? - очевидно, он просто издевался.
Хотя, если заставить себя задуматься, его-то винить, действительно, не за что. Я сама должна была думать, а не полагаться на его подростковые гормоны.
- Едрить, как стыдно! Позорище... Какое позорище... Меня в тюрьму надо... - провыла я, не сумев совладать с очередным приступом паники.
- Это вы сейчас Достоевского процитировали? Монолог Раскольникова? - он насмешливо поймал мой яростный взгляд и тут же попытался успокоить: - Ну, перестаньте уже. Не грузитесь, с каждым может случиться.
Конечно, он не способен понять постигшую меня трагедию. Я качалась из стороны в сторону, погрузив пальцы в волосы. Он долго наблюдал за моими терзаниями и вдруг спросил:
- Вы так расстроены, потому что у вас есть кто-то? И получается, вы ему изменили?
Я отрицательно покачала головой.
- А наши девчонки говорили, что вы встречаетесь с Игорем Санычем. Они вроде даже видели вас вместе, - в его голосе слышалась спокойная задумчивость.
- Не-е, - ответила я. - Он вообще гей.
- Да ладно! - Дима аж присел.
Я слегка улыбнулась от такой реакции. И только теперь до меня дошло, что он успешно меня отвлек от погружения в себя.
- Об этом никому не говори! - и тут же исправилась: - Ни о чем никому не говори!
- Хорошо. Пусть наши девочки продолжают лить слезы по брутальному физруку, - он рассмеялся, но снова взглянув на меня, успокоился. - Да правда, хватит уже себя корить. И не посадят вас, потому что я совершеннолетний.
Не посадят?! Если это его успокоительная стратегия, то она больше похожа на открытую насмешку!
- Заткнись, - буркнула я.
Но он никак не унимался:
- Да я серьезно. Авария в шестом классе, я поэтому год пропустил, - он вытащил ногу из-под одеяла и продемонстрировал огромный красный шрам на бедре. Я судорожно сглотнула, потому что уже видела это... ночью.
А сейчас лицезреть его голое бедро мне нужно меньше всего на свете! В который раз резко отвернулась, на глаза так и пытались навернуться слезы отчаянья. Почувствовав осторожное прикосновение к руке, дернулась от неожиданности.
- Елена. Александровна, - отчетливо и впервые с едва уловимым раздражением произнес он. - Ничего. Страшного. Не. Произошло.
Мне хотелось выть от безысходности, но истерику пора было заканчивать, поэтому я почти решительно взглянула на него. Но увидев, что он подкуривает сигарету, спросила неожиданно для самой себя:
- Ты куришь?
Он рассмеялся, запрокинув голову.
- Да вы, наверное, в ужасе, что узнали обо мне такое!
И правда, по сравнению с остальным - мелочь. Я узнала о нем такое, что без краски на лице и вспомнить не смогу. И о себе тоже узнала немало.
