«нельзя», так мне ой как надо.
Лена приплясывает на своем месте от музыки да так, что того и смотри выпадет из глубокого декольте.
— Ну что, еще тост! — перекрикивает музыку Лизавета и разливает шампанское по бокалам, а я предупредительно убираю свой подальше. — Ты че это Катя?
Недоумение в ее глазах быстро сменяется гневом, а я уже заприметила вдалеке официанта, которому машу изо всех сил, стараясь, чтобы он меня заметил.
— Не люблю я шампанское, Лизавета Николаевна, вы уж простите. Вкусно, конечно, но не мое.
Она жмет плечами — мол не хочешь как хочешь. А я с улыбкой встречаю официанта, который буквально падает передо мной на корточки, чтобы хоть как-то расслышать мой заказ из-за орущей музыки. От услышанного у него невольно понимаются вверх брови и проявляется улыбка, он быстро убегает в направлении бара. А мы слушаем как под общие аплодисменты на сцену выходит ведущий сегодняшнего мероприятия.
Лично я всегда считала, что паетки мужчинам ни к лицу, и даже сейчас при всей красоте мужчины красный блестящий пиджак казался мне издевательством.
— Уважаемые дамы и господа! Сегодня у нас просто прекрасный повод собраться вместе…
Дальше даже слушать отказалась, всю эту чушь про уникальность, женственность и прочее. Да о чем можно вообще говорить, когда женщина давно стала ломовой лошадью наравне с мужчинами. Какие только профессии не освоили, сколько только за права не бились, что не умеем делать сами? ВСЕ УМЕЕМ, ВСЕ МОЖЕМ!
Просто некоторые дурочками прикидываются.
Официант подлетел ко мне с подносом, и я чуть не принялась его обнимать, потому что он нашел даже то, что найти тут было почти нереально.
Большая тарелка с дымящейся жареной картошкой с грибами, тарелка разносолов, ломтики поджаренного серого хлеба, прозрачный запотевший графин с водочкой и четырьмя рюмками и в завершение этого прекрасного вида: сало, порезанное тонкими перышками, очевидно очень холодное — идеальное дополнение к серому хлебу.
Я сглотнула слюну, пока официант выставлял на стол яства. У девочек моих вид был такой, словно их только что водой холодной окатило: рты открыты, глаза голодные, руки так и тянутся. Я аж невольно хохотнула.
Разлив водочку по стопкам уверенной рукой и оставив графин, официант поспешно от нас отошел с очень довольным видом.
— Ну теперь тост, с вашего позволения. — кивнула я Лизавете. — За то, чтобы всегда оставаться собой!
Задержав дыхание и замахнув первую стопку, приятно обжегшую горло я с удовольствием, нацепила на вилку соленый огурец и с хрустом откусила первый кусок.
Сомнений и борьбы на лице моих коллег было много, и вот робкая рука Ленки потянулась к рюмке:
— А пошло оно все! — сказала она и намахнула свою стопку выверенным жестом. Я только усмехнулась.
Лизавета задумчиво смотрела на свою порцию:
— Нельзя отставать от коллектива! — проговорила она себе под нос и выпила, зажмурившись и скорчившись. Тоже потянувшись к разносолам.
— Ну вы даете! — Сказала Светка. — А как же моя диета?
— А диету ты видимо пораньше закончила, сказала я и мы дружно хохотнули.
Робко и несмело Светка выпила и наложила себе столько еды, что мы удивились, но никто ничего не сказал и все последовали ее примеру.
Между тем на сцене творилось что-то странное, и разлив всем по второй, чтобы не хромать я посмотрела, как четверо очень нетрезвых мужчин стоят в рядок перед ведущим. Мы выпили и дружно уставились на сцену.
А было вот что: мужчинам, находящимся в этом заведении в дефиците, предлагалось исполнить стриптиз в честь праздника прекрасных дам. В подарок за выигрыш была кега пива, поэтому самцы готовы был сражаться насмерть.
Я невольно выкатила глаза и уставилась на коллег-собутыльников. Те со щенячьим писком весело похрюкивая смотрели на действо.
Один мужчина был вполне солидного вида в серой рубашке и симпатичных джинсах, другой — явно студент, слишком смазливый и в футболке «Разбирайте, бабы! Я — свободен!», третий из местной гопоты, в модной шапке, прикрывающей затылок. А четвертый — мужчина в возрасте, который вообще не пойми как оказался здесь. Свитер ручной вязки сидел на нем как мешок и явно был сделан любимой мамой или бабушкой, с любовью в каждой петельке.
М-да, компания попалась что надо.
Ведущий отсчитал «раз, два, три» и музыка понеслась.
Мужчина в рубашке призывно завилял бедрами, расстегивая пуговки сверху вниз и оголяя… майку-алкоголичку, которая была под ней надета.
Студент решил действовать креативно, поэтому мгновенно хотел сорвать с себя футболку, но запутался в горловине и стал барахтаться руками над головой.
Гопник решил пойти с козырей, поэтому легким движением правой ноги запустил в зал первую кроссовку, а за ней и вторую, представляя на суд божий черные носки с дырками на больших пальцах. К его чести — его это ни капли не смутило.
Маменькин сыночек был последователен и аккуратен. Свитер снял с себя с любовью, после чего бережно свернув положил на пол, чтобы не дай бог что не случилось. Однако на зеленой футболке, которая все это время пряталась под свитером были огромные мокрые пятна в районе подмышек.
Я нервно захрюкала, давясь от смеха, переглянувшись с коллегами, которых и вовсе сложило пополам. Но музыка никак не останавливалась, и мы как завороженные смотрели на сцену.
Мужчина в рубашке снял-таки майку оголив вполне себе спортивное тело и теперь расстегивал ремень своих джинсов, демонстрируя белые плавки.
Студент наконец справился с футболкой и сейчас настойчиво пытался, скрючившись расстегнуть ремень, который очевидно держался на чем-то кроме застежки.
Гопник уже снял носки и футболку, оставшись в мешковатых штанах и демонстрируя нереальную худобу верха.
Сыночек, же снял и аккуратно положил на свитер промокшую от пота футболку, демонстрируя залу прекрасное, круглое и упругое пивное пузико.
Я отвернулась и налила нам еще по рюмке, на трезвое сознание такое шоу было для меня через чур. Жестом предложила заливающимся дамам чокнуться и выпить, и они меня поддержали.
Когда я снова обернулась к сцене — прыснула от смеха.
Все мужчины были в трусах, и трусы-то надо сказать подобрались самые разнообразные, как на подбор и семейники, и боксеры, и плавки.
Бедра виляли, руки заплетались, гопник делал какой-то только ему ведомый элемент из тик-тоника, танца моего детства. Сыночек, то переминался с ноги на ногу, то делал вращение бедрами как на физкультуре.
Студент двигался прекрасно, ну он так думал, по крайней мере. Но видимо, количество выпитого им накануне сделало его движения очень плавными и заторможенными. Мужчина, который ничего так — повернулся к залу задом и стал вилять попой
