— Боже, Митч, урод чокнутый! Ты десять минут как откинулся… и опять за свое?! Ты что, что ты сделал?!
— Я ничего не сделал, Билли.
~~~
НОРТОН СКАЗАЛ:
— Я думаю, ты удивишься, когда увидишь местечко, которое я тебе подыскал.
— Только если оно рядом с Брикстоном.
— Это Клэпхем Коммон. С тех пор как тебя того… не было… оно стало модным.
— О, черт.
— Не, все о'кей… Парнишка-писатель, что жил там, попал на бабки по-крупному. Пришлось ему ноги делать. Все бросил: одежду, книги… так что ты будь спок.
— А Джои все еще в Овале?[1]
— Кто?
— Который «Биг Ишью»[2]продает.
— Не знаю такого.
Мы подъезжали к Овалу. Я сказал:
— Он здесь. Притормози.
— Митч… Ты хочешь купить «Биг Ишью»… сейчас?
Я вылез из машины, подошел к Джои. Он не изменился. Взъерошенный, грязный и жизнерадостный.
Я сказал:
— Привет, Джои.
— Митчелл… Боже праведный, я слыхал, ты срок мотаешь.
Я протянул пятерку:
— Дай журнальчик.
Сдачи я не ждал. Всё как всегда. Он спросил:
— Тебя там не обижали, Митч?
— Да не так, чтобы очень.
— Молодец. Закурить есть?
Я протянул ему пачку «Данхилла». Он повертел ее, сказал:
— Круто.
— Для тебя, Джои, только самое лучшее.
— Ты пропустил Кубок мира.
И еще кучу всего. Я спросил:
— Ну и как прошло?
— Мы его не выиграли.
— Ох-хо-хо.
— Ну, крикет на этом не кончается.
— Да, это точно.
За три года в тюрьме ты теряешь
время
сострадание
и способность удивляться.
Квартира меня поразила. Весь первый этаж двухэтажного дома. Великолепно обставлена, повсюду пастели, книги вдоль стен. Нортон стоял сзади, смотрел, как я отреагирую.
— Ничего себе! — выдохнул я.
— Ага, это что-то, правда? Пойдем еще посмотрим.
Он провел меня в спальню. Медная двуспальная кровать. Распахнул гардероб, весь полный одежды. И говорит, как продавец в отделе одежды:
— А здесь у вас
Гуччи
Армани
Кельвин Кляйн
и другие мудаки, имена которых я не могу выговорить. Бери, размеры от среднего до большого.
— Средний подойдет.
Вернулись в гостиную, Нортон открыл бар. Тоже набит под завязку. Спросил:
— Чего изволите?
— Пиво.
Он открыл две бутылки, одну мне протянул. Я удивился:
— Что, без стаканов?
— Сейчас никто из стаканов не пьет.
— Во как!
— Slàinte,[3]Митч, и добро пожаловать домой!
Выпили. Пиво было отличное. Я показал бутылкой на все это великолепие, говорю:
— Это что за спешка такая у парня была, что он все оставил?
— Большая спешка.
— И что, ребята, которым он должен, ни на что тут глаз не положили?
Нортон с улыбкой ответил:
— Да я уже отщипнул маленько.
Я переваривал сказанное целую минуту. Наверное, из-за пива. Потом сказал:
— Ты, что ли, деньги давал?
Широкая улыбка. Гордый донельзя. Помолчав немного, объявил:
— Я только часть фирмы — добро пожаловать на борт.
— Что-то не хочется, Билли…
Он поспешно прибавил:
— Эй, я ведь не говорю, чтобы прямо сейчас. Погуляй, проветрись.
Проветрись.
Ладно, проехали. Говорю:
— Не знаю, как тебя благодарить, Билли. Это супер.
— Нормально. Мы же партнеры… правда?
— Правда.
— Ну, мне пора. Вечеринка в «Грейхаунде» в восемь. Не опаздывай.
— Я приду. Еще раз спасибо.
~~~
БРИОНИ — ЭТО КЛИНИЧЕСКИЙ случай. Настоящая шизофреничка. Я знал нескольких серьезно больных на голову женщин. Черт, я даже ухаживал за ними, но по сравнению с Бри это были просто образцы здравого смысла. Муж Бри умер пять лет назад. Не самая большая трагедия, потому что парень был полный засранец. Трагедия в другом: Бри до сих пор не могла поверить, что его нет. Она высматривала его на улице и, что еще хуже, болтала с ним по телефону.
Как у всех настоящих чокнутых, у нее случаются моменты просветления. Она становится разумной ясной деловой… а потом — бац! Исподтишка поражает новой ошеломляющей вспышкой безумия.
Вдобавок ко всему, она была потрясающе обаятельной, прямо обволакивала тебя. Выглядела как Джуди Дэвис, точнее, как та Джуди Дэвис, которая была с Лайамом Нисоном в фильме Вуди Аллена.[4]Ее хобби — воровать в супермаркетах. Я не могу понять, как ее до сих пор не поймали, ведь она все делает с невероятным безрассудством. Бри — это моя сестра. Я ей позвонил. Она сразу подняла трубку. Спросила:
— Фрэнк?
Я вздохнул. Фрэнком звали ее покойного мужа. Говорю:
— Это Митчелл.
— Митч… о Митч… тебя выпустили?
— Как раз сегодня.
