сделала глоток кофе из стаканчика. В голосе ее не было ни сожаления, ни показной бодрости. Просто ответ на вопрос.
Возможно, так и должны общаться настоящие друзья?
Накрапывал весенний дождь. Если представить, что даже у дождя может быть свое настроение, то этот был осторожным — как будто не решался нарушить хрупкую гармонию, которая установилась в городе. Снега не осталось, солнце согревало прохожих, ветер разносил пыль, а тучи то появлялись, то куда-то исчезали.
— К тебе подходил Антонов? — прервала молчание Варвара.
— Пока нет.
— Ему понадобится твоя помощь. Возможно, он поймал убийцу. Но тот все отрицает.
«Как чаще всего и бывает», — подумал Тимофей.
К нему часто обращались за помощью. И какие только прозвища ему ни давали: «молчаливый следователь», «ангел-хранитель». Варвара иногда называла его «Израиль» — такой же мудрый, как эта приютившаяся посреди арабского мира страна, и такой же проницательный, как ее ветхозаветные подвижники.
«Молчаливый следователь». По большому счету, все именно так и было.
Еще не будучи полицейским он каким-то образом понял для себя, что истина чаще всего таится между слов. Это не имело ничего общего с кинесикой — полицейской методикой, когда подозреваемого оценивают с точки зрения мельчайших деталей в его поведении: мимики, движения рук или любой части тела — тех внешних проявлений, которые выдают лжеца на корню. Конечно, все это тоже важно и бывает прекрасным дополнением к выводам, которые Тимофей делал для себя. Но главным для него было молчание. А точнее тишина, которая свидетельствовала бы о полной гармонии.
Абсолютной тишины не бывает — только в кельях христианских анахоретов. Но именно созерцание делало его самым необычным следователем и дознавателем — не только в Москве, но и во всей России, а может, и во всем мире.
К Тимофею приводили подозреваемых, когда не хватало доказательств их вины и нужно было понять, имеет смысл идти ва-банк на традиционном допросе, или это человек, на которого не следовало тратить время.
Ангел-хранитель, спасший отдел от многих ошибок и уберегший город от многих новых преступлений.
Как правило все происходит так.
Два человека сидят друг напротив друга: Тимофей и обвиняемый. А дальше — полчаса того, что можно было бы назвать мистикой. Хотя его коллеги предпочитали не называть происходящее никак. Просто сопереживали и ждали вердикта.
Все задержанные ждут вопросов и готовят к ним ответы. Тимофей же не произносит на протяжении получаса ни слова. И своим абсолютным молчанием разрушает все условности и рамки, которые до этого момента существовали.
Это можно было бы назвать искусством допроса, а можно — даром. Не было почти никого, кто бы остался для него загадкой в течение этого получаса. Лишь несколько раз Тимофей говорил: «Не знаю». Но чаще выходил из кабинета и сообщал своим коллегам: «Да, это он». Или же: «Нет, это не он». Или же: «По этому делу он невиновен, но это преступник. Поищите связи с другими делами».
Самое главное, что с юридической точки зрения это не было дознанием. По сути, полчаса молчания были для уголовного процесса вообще ничем. Поэтому эти «сеансы», как иногда их называла Варвара, проходили без адвокатов. Просто два человека сидели напротив друг друга. Никто никому ничем не обязан.
Три убитые женщины
Антонов — оптимист. Их коллега, о котором говорили, что он счастливо женат, а раскрывать дела ему помогает не столько ум, сколько умение на все смотреть позитивно, даже на убийства.
«Драма делу не поможет», — говорил он и выглядел каждый день настолько свежо и аккуратно, что и не подумаешь, что он с утра до вечера копается в уликах, а работу его оценивают с точки зрения того, сколько преступников он поймал, а сколько осталось на свободе.
Последние дни Антонов работал над делом, которое назвали «убийство клубных девушек». В Москве в разных частях города находили трупы молодых женщин. Каждая из них накануне побывала в одном из ночных клубов на техно-вечеринке. Все они были задушены у себя в квартире, и каждый раз убийца не оставлял следов.
1. Мария, Анна и Елена.
2. 23, 24 года и 26 лет?
3. Светлые волосы, русые и черные.
4. Студентка, менеджер по продажам и консультант в магазине одежды.
5. Хамовники, Бутово и Тропарево.
6. Клубы «Соло», «Реванш» и «Хатха».
7. Все трое пили перед смертью алкоголь.
8. Никогда не были замужем и на момент убийства ни с кем не встречались.
9. Не знали друг друга, и их друзья не имели общих связей.
10. Все родились в разных городах.
11. У каждой своя судьба.
12. У каждой был iPhone.
13. Все трое регулярно ходили на техно-вечеринки. Кто-то чаще, кто-то реже.
14. Опустившиеся? Нет.
15. Дни рождения: 23 января, 6 июня и 14 августа.
16. Активно вели соцсети.
17. Селфи и фотографии города. Селфи. Селфи.
18. У одной из них (Анны) был попугай — его забрали соседи.
19. Три человека — это 0,00002 % от числа жителей города.
20. А если посмотреть иначе, то три вечности.
21. Но Антонов — оптимист. Порой таким необычайно везет. Настолько, что им впору завидовать.
Антонов, как обычно, выглядел бодрым и подтянутым. Невысокого роста, чуть-чуть полноватый. Густые темные волосы — из тех, что до самой старости будут оставаться густыми, даже если покроются сединой.
— Если это не он, то кто? — задал он риторический вопрос Тимофею.
Таким тоном, словно все в его картине мира уже решено и расставлено по полочкам. Однако Антонов пришел просить о помощи, а значит, 100-процентной уверенности у него нет, и слова его — бравада человека, который живет в данный момент надеждой.
Тимофей внимательно слушал. Как всегда, он не хотел слышать всех деталей дела — они могут помешать процессу. Важны лишь общие черты.
— Бахор Шарипов, 34 года. Гражданин Таджикистана. Уроженец Худжанта. В Москве проживает один, последние четыре года работает в такси. В выходные неофициально дежурит возле ночных клубов и развозит посетителей по домам, рассчитывая на тех, кто либо оказался без смартфона, либо слишком пьян, чтобы пользоваться приложением, либо просто ленив и потерял от техно-вечеринки последние мозги. Тимофей
