это знал.
— Помощь приветствуется, — пробормотала я, но ухмыльнулась, когда и третья стрела попала в цель.
Теперь у нас имелся целый букет увядших чудовищных цветов — если можно так выразиться.
Драконьи головы с глухим стуком упали на землю. Судя по всему, они издохли. Но тело продолжало двигаться по горячему песку, пошатываясь, волоча за собой головы.
Тьфу, пакость. Хотя это и не самое худшее, что я видела за последние восемь лет. И уж точно не самое худшее, что я пережила.
Я внимательно рассматривала тварь. Похоже, мозг не был связан с остальными частями тела дракона. Существо было одновременно и живым, и нет.
Странно зачарованная, я опустила лук и стрелы, наблюдая за необычным зрелищем.
— Соберите монеты!
Гулкий голос Тысячелистника заставил меня вздрогнуть.
Я зачерпнула из ближайших деревьев зеленую энергию и, подпитав ею свою магию цвета индиго, обернула ею горло, чтобы усилить голос.
— Монеты! — прокричала я с увеличенной волшебством громкостью своей половине группы. — Найдите монеты!
Рябинник хлопнул меня по плечу.
— Неужели Тысячелистник только что умудрился отдать приказ раньше тебя?
Да. И мне будут напоминать об этом до гребаного конца.
Тысячелистник, бастард Золотого Дома (который был лишь на одну ступень ниже Королевского Дома), решил стать моим проклятием почти сразу, как я поступила сюда. Если я думала о Тысячелистнике слишком долго, я до сих пор чувствовала, как его гнусные руки шарят по мне, когда он хватает меня за одежду.
Я содрогнулась.
«Нет, не надо об этом».
Две половины нашей группы окружили монстра.
Раздался взволнованный крик, и мгновение спустя я заметила искомое сокровище: за пошатывающимся драконом виднелся окованный железом деревянный сундук.
Рябинник добрался до сундука первым и, осторожно держась за деревянный край, чтобы не касаться железа, открыл крышку. Когда он наклонился, чтобы заглянуть внутрь, на его темно-каштановых волосах заиграли блики, придав им приятный медный оттенок. Нет, свет отражался вовсе не в его волосах.
Он поднял глаза, медные отблески теперь играли на его лице.
— Дерьмо. Здесь не хватает монет. — Взгляд Рябинника заметался. — Их тут двадцать от силы.
Значит, это не «соберите заветные монеты всей командой». Это «урви монетку, иначе вылетишь вперед задницей».
Рябинник кинул мне одну монету, еще одну положил в карман и отступил, позволив другим толкаться и бороться за то, что осталось от клада.
Тысячелистник плечом проложил себе путь вперед. Засранец.
Рябинник похлопал меня по плечу. Мы вместе учились в приюте и, хотя не были близкими друзьями, знали друг друга много лет.
— Надо идти. Думаю, с этого момента…
Я кивнула, опуская монету в мешочек на бедре.
— Следующее испытание, наверное, будет похожим. Монет станет еще меньше, учеников вылетит еще больше.
Игра изменилась.
Бросившись бежать рядом с Рябинником, я опустила лук, но продолжала крепко сжимать его в левой руке, а две стрелы — в правой. Лучше держать оружие наготове в ожидании, когда появятся новые твари.
Мы помчались вниз с песчаной дюны, и тут я увидела Папоротник: она сидела, съежившись, ее плечи тряслись. Я засунула стрелы за пояс, подбежала к ней и схватила за руку.
— Встань и возьми себя в руки, Папоротник. Может, нам удастся помочь тебе раздобыть следующую монету.
Она мотнула головой; ее длинные светлые волосы были распущены и уже все спутались.
— Хорошо?
Рябинник возвел к небу ярко-зеленые глаза, но промолчал, и я тоже ничего больше не сказала.
Мы не могли оставить ее здесь. Андерхилл — прародина фейри — опасен даже для тех, кто готов принять его непредсказуемые выкрутасы. Эта часть королевства особенно изменчива в течение нескольких часов после того, как протрубит Рог Неиспытанных. К тому же Папоротник не виновата (я крепче сжала ее запястье), что ей достался дерьмовый тренер. Нам с Рябинником повезло — мы урвали Бреса. Да, он был старым пердуном, но и лучшим наставником юных фейри.
Мы снова пустились бегом, песок шевелился у нас под ногами, превращаясь из обжигающего и текучего в холодный, влажный и тяжелый.
И тут перед нами предстал настоящий океан, простиравшийся вдаль, насколько хватало глаз. Я замедлила шаги, когда справа обрушилась волна, накатила на совершенно новый берег.
«Андерхилл снова наносит удар».
И этот удар поразил меня в самое больное место.
С бешено колотящимся сердцем я рассматривала неспокойную водную гладь, пытаясь сохранить бесстрастное выражение лица. Лишь бы никто не заметил панического страха, норовящего вцепиться мне в горло, когда во мне зашевелились старые воспоминания.
«Холодная вода, вода была такой холодной, что я не могла дышать…»
Нет, нет! Нельзя позволить прошлому украсть мое будущее!
— Брес сказал, что нас ждут три главных испытания. Испытание нашего оружия. Испытание нашей храбрости. И испытание нашего разума, — донесся до меня голос Рябинника. — Как думаешь, которое это из них?
Мы преодолели первое препятствие с помощью оружия — по крайней мере, так я думала.
Когда волны успокоились и океан затих, я выдохнула воздух, который задержала в груди.
— Испытание храбрости.
Папоротник обхватила себя руками.
— Почему? Это же просто вода. Возможно, нам предстоит испытание разума. Труднее надолго задержать дыхание, когда тебе угрожает опасность.
«Неужто, черт возьми?»
Дворнягам, которым приходится бороться со своими человеческими инстинктами, велящими сделать вдох, нелегко совершить такой подвиг. Но еще сложнее тем, кто испытывает цепенящий страх перед водой.
Я сжала кулаки, приготовившись к тому, что должно произойти. Задрала подбородок и посмотрела на воду.
В воздухе, вращаясь, мелькнуло что-то серебристое, устремилось вниз и исчезло в волнах.
— Видели? — прохрипела я и скорее почувствовала, чем увидела кивок Рябинника.
— Серебряная монета, — проворчал он.
Только такого подтверждения я и ждала.
Лучше побыстрее покончить с этим делом. Не дав себе времени передумать, я бросила оружие на мокрый песок и разделась.
Рябинник без колебаний последовал моему примеру, Папоротник разделась после короткой заминки.
— Ты хорошо плаваешь? — спросил ее Рябинник.
Папоротник опустила голову.
— Да.
Меня он ни о чем не спросил — я упорно старалась, чтобы моя слабость не стала известна всем и каждому. В смысле… Я умею плавать, но…
Я заставила себя пойти по мелководью и зашипела: в меня вонзился ледяной холод. Мы втроем стояли уже по пояс в воде, когда на берег прибыла остальная часть отряда.
Рябинник и Папоротник, не медля больше, плюхнулись и поплыли. Другие Неиспытанные последовали их примеру.
Нельзя больше ждать, я должна это сделать.
Несколько раз вдохнув через нос, я подавила панические мысли и нырнула.
Вода была такой холодной, что стянула железными лентами мою грудь и голову… Или это сделала не вода, а паника? Неистово работая руками
