Мои очки!..
Поблёскивая стёклышками на солнце, они кувыркались уже далеко внизу.
«Успею» — подумал я, устремившись в погоню.
Поймав очки почти у самой земли, я снова взмыл вверх и возвратил их злополучному парашютисту.
Теперь, наконец, можно было заняться стропами. Ну и запутались же они!
Я дёргал изо всех сил, тянул туда и сюда. Проклятая путаница не поддавалась. Узлы затягивались всё сильнее.
Академиков между тем продолжал болтаться вниз головой. Водрузив очки на нос, он, как мог, подбадривал меня весёлыми восклицаниями, вроде:
— Ага!.. Хорошо!.. Молодец, Тькави!.. Тяни сильнее!..
Отчётливо был слышен грохот волн, разбивавшихся о каменистый берег внизу.
Конечно, будь здесь капитан Лендед или Каген, мы бы вдвоём запросто перевернули учёного и опустили на своих крыльях. Но я был один.
А парашют продолжал снижаться. Ногти у меня были сломаны, пальцы в крови.
50 метров… 40… 30…
Бросив бесполезную возню со стропами, я решился на последнее средство.
— Внимание! — крикнул я и, подхватив профессора под мышки, изо всех сил взмахнул крыльями. — Вот так!..
Мощная волна, налетев на скалы, взметнулась вверх и окатила нас солёными брызгами. Но Академиков уже был перевёрнут!.. В следующую секунду нас ударило о выступ скалы и поволокло по мокрым камням.
Я почувствовал острую боль в спине, но в первый момент не придал этому особенного значения. Нужно было, не теряя времени, избавиться от парашюта и освободить ноги учёного.
— Хватайся за камни, Тькави! — донёсся до меня его голос. — Скорее, нас тащит в воду!..
И правда, ветер надувал парашют, как парус, и, не уцепись мы в последний момент за какой-то камень, быть бы нам утопленниками…
Постепенно, напрягая все силы, мы подтянули к себе парашют и погасили его купол.
Теперь можно было спокойно распутать стропы.
Распутали… Встали на ноги… Оглянулись вокруг…
Приютивший нас островок был гол и пустынен, не хуже, чем какой-нибудь астероид. Цунами не оставили на нём ни кустика, ни травинки. Над ещё не просохшими скалами, словно призрачные растения, поднимался белесоватый пар.
Вокруг островка клокотал прибой. Волны, одна за другой, с грохотом разбивались о камни, вскипали шумной косматой пеной и взметали к небу каскады сверкающих на солнце брызг.
А дальше, за белым гребнем прибоя, во все стороны простиралась бескрайняя гладь океана.
Лишь в той стороне, где извергался новорождённый подводный вулкан, над горизонтом вздымалась чудовищная чёрная туча. Она состояла из смеси пепла, дыма и водяных паров. Раскалённые камни и сгустки лавы, вылетавшие из земных недр, простреливали её насквозь. Оттуда доносился протяжный, неумолкающий гул.
Над океаном вокруг места извержения клубился белый пар — там кипела вода…
Было красиво и страшно.
Академиков повернулся ко мне.
— Ну что ж, Тькави, — сказал он, — придётся тебе взлететь повыше и посмотреть вокруг. Может быть, ты увидишь где-нибудь самолёт или остров, на который опустились Нкале, Сеггридж и Рам Чаран… Лети!..
Он подтолкнул меня в спину. Я чуть было не завопил от нестерпимой боли. Попробовал двинуть крыльями, стало ещё хуже. Правое крыло больше не подчинялось мне.
Академиков с испугом посмотрел на меня.
— Ну-ка приляг, — распорядился он. — Посмотрим, в чём дело.
Я лёг на песок лицом вниз и стиснул покрепче зубы, чтобы не кричать и не плакать, если будет чересчур больно.
— Потерпи, дорогой… Потерпи, Тькави, — ласково приговаривал учёный, осторожно ощупывая крыло.
— Переломов нет, обыкновенный вывих. Сейчас мы его вправим… Держись!
В глазах потемнело, и я взвыл на весь остров. Сустав щёлкнул и стал на место.
Боль начала уменьшаться.
— Через неделю ты сможешь летать, — удовлетворённо объявил Александр Петрович.
— Только через неделю?
Я попробовал пошевелить крылом. Боль сразу возобновилась. О том, чтобы взлететь, нечего было и думать.
— Как же мы выберемся? — забеспокоился я.
— Подождём. Самолёты и ракетный катер безусловно уже ищут нас. Скоро кто-нибудь будет здесь.
Я посмотрел вверх.
То, что я там увидел, заставило меня протереть глаза. Нет, сомнений быть не могло! Зловещая чёрная туча, совершенно такая же, как та, что вздымалась над нашим вулканом, надвигалась на остров с противоположной стороны. Медленно разрастаясь, она постепенно застилала солнце.
Академиков тоже заметил её. Он виновато взглянул на меня.
— Этого я не предвидел, Тькави. Положение осложняется. Туча закроет остров и затруднит поиски.
— Но ведь ветер дует от нас к вулкану, — удивился я. — Откуда же она вдруг взялась?
Академиков помолчал, оценивая в уме создавшееся положение.
— Где-то там, — он указал в сторону тучи, — началось извержение ещё одного вулкана. Наверно, его разбудило землетрясение. Нам просто не повезло.
— Лучше бы этих вулканов было поменьше, — грустно заметил я. — По-моему, они здорово портят вашу планету. А пользы от них никакой!
— Напрасно ты так думаешь. Мы ещё заставим их послужить людям.
Запасы топлива на Земле не так велики, как кажется. Но дело не только в этом… Дерево, каменный уголь, нефть и горючие газы, которые мы сейчас расточительно сжигаем в топках, нужны для другого. Химики могут делать из них множество самых удивительных и прекрасных вещей… Вот почему нам так необходимо найти иной источник тепла. Найти-то его нетрудно — он находится у нас под ногами! Это глубинная теплота Земли — 3 тысячи градусов! Весь вопрос — как сё взять?
— И вы хотите воспользоваться вулканами? — удивился я.
— Ну, разумеется! Конечно, это не просто. Но кое-что уже делается. Около некоторых вулканов — в Исландии, в Северной Америке, в Новой Зеландии и в СССР на Камчатке — на поверхность земли вырываются фонтаны пара и очень горячей, иногда даже кипящей воды. Эти фонтаны называются гейзерами. Они обладают удивительными свойствами — работают так, словно где-то под землёй спрятан кран, который то открывают, то закрывают. Несколько минут фонтан действует, несколько минут отдыхает — накапливает силы. У каждого гейзера своё собственное время работы и отдыха, такое точное, как будто в нём заключены автоматические часы… Теперь гейзеры отдают нам своё тепло для отопления домов и обогревания оранжерей. Их горячая вода используется в промышленности и сельском хозяйстве… В конце концов мы покорим себе и вулканы, дай только срок.
— Сколько хотите, —
