Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 21
теперь врачи борются за мою жизнь? И одна из дверей — это проход в мир иной? Эта мысль была вполне правдоподобной, но с каких пор у духов болит живот? Место удара локтем еще побаливало.
Кажется, придется задержаться в этом месте, уйти я точно не могу. К тому же сумка не телепортировалась вместе со мной. Надо осмотреть эту кладовку в поиске чего-то похожего на оружие. Кто знает, что это за место, а в любой ситуации лучше иметь при себе то, чем можно хотя бы отбиваться. Этому меня научили криминалистические сериалы.
Но кроме свечей в кладовке ничего не было. Мои размышления прервал громкий раскатистый смех, который доносился откуда-то поблизости. Окинув взглядом помещение, заметила тонкую полоску света под одной из дверей.
Стоять в кладовке было глупо, меня все равно когда-нибудь найдут, так что надо было попытать удачу и узнать, что там творится за дверью. Шла к двери тихо и аккуратно поднесла ухо, прислушиваясь к происходящему по ту сторону. Кажется, там несколько человек, и им весело.
Только я собиралась открыть дверь, как в голову пришла мысль, а не безопаснее ли отправиться к другой двери, где никого нет?
На цыпочках пересекла помещение и прислушалась. Немного приоткрыла дверь и высунула голову. Прямо над головой висела небольшая лампада с огнем, вокруг нее вилась мошкора. Дверь выходила на небольшое крылечко, а за ним — нечто вроде огорода. Было достаточно темно, сложно было что-либо разглядеть дальше забора. Кажется, там были какие-то дома. На улице тепло и пахло свежестью летнего вечера. Ничего себе контраст с дождливым городом!
Что это вообще за место, что происходит? Может люди за дверью помогут, они наверняка знают, как отсюда выбраться. Так что я развернулась и уверенно отправилась в другой конец коридора.
Чуть помедлила перед самой дверью и распахнула ее. В глаза, привыкшие к полумраку, ударил свет свечей. Инстинктивно зажмурилась.
Голоса мгновенно стихли.
— Тебя только за смертью посылать, где ты была-то так долго, окаянная?
От удивления глаза раскрылись сами собой. Находилась я в довольной большой комнате. В углу, где было больше всего света, расположилась большая деревенская печь. Таких печей в жизни не видела, только на картинках в книгах. Поверх печи лежало красное стеганое покрывало. На нем — две взбитые подушки.
У стены между окнами стоял книжный шкаф. Он занимал все место от пола до потолка и был под завязку набит книгами. Окна по обе стороны от него задернуты белоснежными занавесками с вышивкой. А около шкафа стояло старое потрепанное кресло. У противоположной стены, рядом с печью — деревянный стол и две деревянные лавки. На каждой лавке сидело по бабке.
Одна бабушка была в белой рубахе и цветастом сарафане с огромными красными маками, на голове у нее надет красный кокошник. Вторая бабушка в белой рубахе и желтом сарафане. На ее седой голове был надет кокошник желтого цвета.
— З-драсьти, — попробую расположить их к себе.
— Здрасьти-мордасти! Ты вообще знаешь, сколько шлялась, и заявилась, на-тебе! На ночь глядя!
Я во все глаза смотрела на старичков. У них были круглые морщинистые лица, светлые голубые глаза, а одинаковые носы картошкой придавали лицам добродушное выражение.
— Анька, ну че встала как вкопанная, заходи, снимай… чей-то у тебя какой тулуп странный.
А я не Аня, я Юля. Очевидно, приняли за кого-то другого. Надо сразу все объяснить. И только я открыла рот, чтобы пуститься в объяснения, очень быстро подбежала бабушка в красном кокошнике и практически стащила с меня промокшее насквозь пальто. Понесла его к печке.
— А чего ты мокрая-то, Ань? Упала что ли в реку? — прошепелявила бабка.
— Она всегда была неуклюжей, — расхохоталась вторая.
— Бабушки, я не Аня, меня Юлей зовут.
Бабушки перестали смеяться. Одна другой на ухо довольно громко сказала, уверенная, что ее слышит только подруга:
— Что-то не очень она на твою Аньку похожа-то, смотри тощая какая, волосы черные, обкорнала их зачем-то, одета черт знает во что.
— Да точно Анька, — уверяла соседку другая бабка. — Это она с чужбины приехала, может там мода такая. Да может там и имя сменила, кто знает, что за морями-то творится.
Вторая бабка закивала, причмокивая.
— Юлька, значит. Ну, проходи, нечего в углу стоять. Голодная, небось, накормим да отоспишься у меня на чердаке, а утром к себе пойдешь.
— К себе?
— Тебя всего лет десять не было, неужто память отшибло? Ох, Анька… тьфу ты! Юлька!
Пришлось пройти и сесть на край лавки, куда показали. Стол был аккуратно накрыт накрахмаленной скатертью. На столе стояли чашки, баранки с румяными бочками висели на нитке на самоваре. Бабушка в красном кокошнике поставила блюдце с чашкой под кран самовара и налила очень ароматного зеленого чая. Затем, звякнув, поставила посуду прямо передо мной. Я втянула воздух носом. Невероятно вкусно пахло свежей мятой.
— Ох, небось сокучилась-то по нормальной еде, голубушка! — запричитала бабка в красном кокошнике, сняла с нитки румяную баранку, подала мне и пододвинула розетку с вареньем.
Пришлось взять из вежливости баранку и смущенно откусить небольшой кусочек.
— Ест как болезная какая, — расстроено произнесла бабушка в желтом кокошнике.
Она наклонилась через стол и очень громко и очень медленно стала говорить:
— Я Мар-фа Мат-вее-вна, это На-стась-я Ан-дрее-вна.
— Уфля, — я попыталась произнести свое имя, пережевывая угощение.
— Да не мешай ты ей есть, Марфа! Вишь, девчонка голодная какая!
А я и правда с большим удовольствием откусила второй кусок от баранки, намазав на него пол чайной ложки варенья по совету бабушек. Было очень вкусно, такого не пекли ни в одной городской кофейне.
— Ох, пойду я, Настась, засиделась у тебя, Прохор разволнуется, — засобиралась бабушка в желтом сарафане, еще раз бросила на меня удивленный взгляд и быстро ушла.
Мы с бабкой в красном кокошнике доели бублики с вареньем и допили чай в тишине. Только чашки о блюдца постукивали.
— Ну давай и мы что ли ложиться будем, — добродушно сказала бабушка. — Сходи пока сполосни чашки, а я тебе постелю.
Пойду помою. Не буду сопротивляться. Кто знает, где я, и какие тут порядки. Так что собрала посуду и вышла во двор. По пути еще раз попробовала вжаться в стену. Безрезультатно.
На крыльце справа от двери стояло ведро с водой. На всякий случай даже понюхала, вода ли там. И убедившись в этом, сполоснула чашки. Затем стряхнула лишнюю воду на траву и пошла обратно в дом. За огородом по-прежнему ничего не было видно, лишь смутные очертания.
Бабушка уже переоделась в белую длинную ночную сорочку,
Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 21
