зеленые глаза. По описанию, вы похожи на нее. Знаете, я бы очень хотела увидеть ее сейчас.
Анна всхлипнула. А мне захотелось ее обнять, сказать, что я здесь, я твоя мама. Но я удержалась. Ведь если я скажу, я подвергну ее немыслимой опасности. А я этого не хочу.
— А где сейчас ваш брат Мэтью?
— Мэтью? Мэтью погиб не так давно. Откуда вы знаете, что его так зовут?
— Ммм, вы сами говорили, Анна. Как он погиб?
— Мэтью погиб на войне. Год назад.
— ООО, Анна! Мне очень жаль!
— Я его очень сильно любила. И Герберт, мой муж, хорошо относился к нему. Нам его не хватает.
— Я понимаю, Анна.
Потом я прожила в том городе чуть — более недели и уехала. Через месяц я решила поговорить со своим мужем. Я знала, что он живет в том же доме, в котором когда-то жила и я. Мой визит «слегка шокировал» его, но я позаботилась обо всем.
Я выбрала дождливый день, и после обеда явилась в дом. Прислугу я всю «заворожила» (Сделала так, что для них я стала самой обычной девушкой, о которой они сразу после моего ухода забудут раз и навсегда). Так что проблем не было.
Я сидела на диванчике в гостиной и тихо пила чай, ожидав своего мужа.
— Господин, к вам пришли.
— Кто?
— Мисс Бофорт.
— Бофорт?
— Мисс Вивьен Бофорт.
Я услышала, как его сердце увеличило удары, и невольно улыбнулась.
— Где она?
— В гостиной, господин.
— Иди, принеси нам чаю, Андрэа.
Я слышала, как он идет, а сердцебиение увеличивается. Диванчик, на котором я устроилась, стоял спинкой к двери, через которую Генрих (мой муж) вошел. Я сидела к нему спиной. На мне было золотисто — зеленое платье, которое идеально подходило к цвету моих глаз и одновременно к слегка забранным вьющимся волосам. Он остановился сразу же, как переступил порог.
— Здравствуй, Генрих. — Не поворачиваясь, сказала я.
— Вивьен?! — Дыхание стало не ровным. Все его тело напряглось.
— Неужели ты не узнал свою жену, Генрих?
— Это невозможно! Невозможно! Он же тебя убил! Ты мертва! МЕРТВА!
Я подлетела к нему в один миг и приложила свой палец к его губам.
— А он ли убил меня? Вспомни! Я и Аларик стояли на крыльце гостиницы, где он остановился, а ты проследил за мной. И увидев нас вместе, расстрелял! Разве не так?!
— Так! И что теперь?! Ты пришла мстить?!
— Нет, я пришла поговорить.
— Зачем? Что тебе нужно? Как ты выжила?
— Я хочу знать правду. Всю. Я хочу знать, как жили мои дети. И где они сейчас.
— Ладно, я тебе расскажу. Но ответь мне на один вопрос. Как ты выжила?
— Кто тебе сказал, что я выжила?!
— Но как тогда?! Кто ты теперь?!
— Во мне была кровь Аларика, когда ты убил меня.
— Кто ты теперь?!
— Вампир. И знаешь, я рада, что все так получилось, Генрих.
— Чему ты рада?! Что ты теперь убийца?! Монстр?! Чудовище адское?!
— Единственный монстр в этом доме — это ты!
— Не смей разговаривать со мной в таком тоне, Вивьен!
— А то что?! Возьмешь свой нож и заколешь меня?! Убьешь, как тогда?!
Тут он не сдержался и ударил меня по щеке. И это было зря! Мои глаза почернели, в горле проснулась жажда крови и мести. С каждой секундой она нарастала. Сдержать ее у меня уже не хватало сил. Клыки начали резать десны. А желание все возрастало, пока не достигло пика, вершины. Тогда я повернулась к нему.
— Это было зря!
Я бросилась на него со скоростью молнии. Сначала он что — то пищал, а потом затих и только тогда мой разум начал возвращаться ко мне. Я отпустила его, и он рухнул на кресло, еле дыша, я же упорхнула в другой конец комнаты, вытирая кровь платком.
— За что?
— За все «хорошее»! Теперь ты понял в кого ты меня превратил.
— Я не хотел…
— Но сделал.
— Что тебе нужно?
— Мне? Мне нужно чтобы ты рассказал все о жизни моих детей. Где они? Как живут сейчас? С кем? Я хочу знать все!
— Хорошо, только присядь, — он выдержал паузу, чтобы я присела, и продолжил, — Анну в восемнадцать лет я выдал замуж за помещика, а через год у них родился сын Вильгельм. Они каждый месяц приезжают ко мне погостить на два дня. Анна стала очень красивой женщиной и хорошей хозяйкой. Она очень похожа на тебя. Ее муж Герберт Уолдорф любезен со мной и очень сильно любит Анну. Они планируют отдать Вильгельма в специализированную школу по истечении 7 лет, а потом переведут его на военное обучение. Герберт хочет, чтобы его сын стал офицером.
— А Мэтью?
— Мэтью? Мэтью погиб, когда ему было девятнадцать. Он планировал вернуться после войны и жениться на девушке из Лондона. Кажется, ее зовут Кассандра.
— Кассандра? Кассандра Хейл?
— Да. Кассандра Мари Хейл. А что?
— Мари Дарси Хейл была моей лучшей подругой, когда я жила в Лондоне. Ты ее видел?
— Кого? Кассандру? Да, видел один раз. Очень красивая девушка. Знаешь, с ее родителями я больше общался, с Мари и Фредериком Хейл.
— А где они сейчас живут?
— В Лондоне, в поместье отца Фредерика. Подожди, неужели ты хочешь наведаться к ним?
— Ты мне запретишь?!
— Не надо, Вивьен. Умоляю, не надо. Они думают, что ты умерла.
— А я умерла, как в свое время и они.
— Что?
— Да, да, Генрих. Ох, мне уже пора. Дай взглянуть на рану.
— Зачем?
— Надо. О, неплохо я тебя «поцарапала». Но ничего. Это не смертельно. Прощай, Генрих. Живи спокойно. Ах да, если кто — нибудь узнает о нас, мы убьем всех. И тебя — первым. Прощай.
— Можно два вопроса тебе задать?
— Хорошо, только быстро. Я тороплюсь.
— Зачем ты присылала моим детям подарки?
— Ты забыл, но они и мои дети.
— Хорошо. Вивьен. Когда ты выходила за меня замуж, ты любила меня?
— Честно?! Никогда! Прощай!
Я вышла на улицу с гордо поднятой головой и села в карету. Я слышала, как его прислуга принесла чай в комнату, потом ее крик и удар обо что — то (видимо он ее толкнул), слышала, как он выбежал на улицу и смотрел мне вслед, восстанавливая свое дыхание.
Я долго думала о том, что сказал мне мой муж. Мне не верилось, что мой сын погиб, особенно когда он познакомился с семьей Хейл, моими давними друзьями и помощниками. Ведь именно они приютили меня после обращения, и именно они учили меня контролировать жажду.
