никогда не остается без влияния на среду; мало по малу оно находит отклик (консонанты), если только не является продуктом исключительного (болезненного) состояния. Среда продолжает реагировать, но ее реакция остается отрицательной лишь до того момента, пока не встретится с обратными, все более и более усиливающимися в этой же самой среде контр-реакциями; тогда в известный момент реакция отрицательная переходит в положительную, совпадающую с воздействием личностей—провозвестников движения. Во всех случаях ход прогресса это — превращение минусов в плюсы:
Пока не произойдет такое изменение, все личности, которая в процессе своего развития, наталкиваются на отрицательную реакцию, могут только страдать. Страдания прекращаются, когда воздействие становится общим.
Попытаемся упростить это рассуждение.
Цель человеческой жизни это счастье, а счастье есть ничто иное, как развитие личности.
Средства достигнуть счастье это — принципы или пути, начертанные в целях реализации идеала.
Если эти пути являются путями громадного большинства, — счастье возможно; моральное состояние человека (счастие) является следствием такого положения.
Наоборот, если общественная организация является ничем иным, как строем несправедливостей, уничтожающим всякую возможность развития для большинства личностей, то счастье (очень неполное, но отчасти удовлетворяющее нескольких привилегированных лиц положение, при наличности отрицательной реакции других) заключает в себе свое собственное противоречие: оно не морально, т.-е. невозможно; таким образом, если мыслимо «буржуазное благосостояние», оно может существовать не иначе, как в виде несчастья для громадного большинства.
Всякая другая схема, утверждающая, что человеческая жизнь имеет своею целью самопожертвование, или долг, или надежду на будущую жизнь, является только приманкой и к тому же приманкой очень грубой и вредной. Вредной потому, что ее задача «утешить», т.-е. убить энергию действия, активность.
Причины, по которым люди все таки придерживаются таких взглядов, очень не сложны.
В современном обществе лишь известное количество индивидуумов обладают капиталом; эти господа видят в таком привилегированном положении наиболее важный гарантии своего счастья т.-е. интегрального развития своих личностей: они думают, что несмотря на угнетение других людей — счастие для них, их «собственное» счастие возможно.
«Материальные средства необходимы для счастья: чем их больше у нас, тем для нас лучше, — и тем хуже для других», думают они.
Большинство — массы, лишенные средств существования, т.-е. необходимого для интегрального развития минимума, рассуждают совершенно также о необходимости материальных средств для счастья каждого. Этим массам — еще труднее a priori представить себе другой способ пользоваться вещами, чем созданный современным индивидуалистическим режимом.
Экономическая жизнь уже начинает диктовать людям совсем другие выводы, но большинству еще трудно их усвоить.
Привилегированные классы хорошо понимают, что число — массы — это — сила, но эти классы прекрасно знают, что это сила еще не сознавшая себя и неорганизованная. При таком положении дел, однако, не существует безусловной гарантии сохранения строя. Временным перевесом силы, основанным на недоразумении, на плохом подсчете, нельзя вечно сохранить statu quo. Отсюда теории всех сортов, верования, моральные системы, идущие в разрез повелительным указаниям экономических отношений: если не насилие, так «захват души» — важнейшая опора строя, «устремление взоров на небо» — это лучший совет не видеть земли и... скрыть от других собственные, самые земные интересы.
Слишком много разговоров о небе, воистину слишком много: на земле от «небесного» становится душно и тесно.
Все спасено, если поместить счастье над землею, — вне жизни: «спасительная» ложь найдена...
Впоследствии мы попытаемся доказать, что такая концепция, рассматриваемая, как наиболее верная охрана современных «священных» интересов собственности, государства и т. д., вводит в заблуждение не только тех, для кого созданы все эти миражи «общественного блага», «государственной необходимости», «патриотизма», но приводит к совершенно ложному пониманию счастья и тех, которые думают таким способом забронировать «собственное» счастие.
Для интегрального развития личности необходимы два рода условий: одни — присущи самой человеческой личности, другая — зависят от данной общественной организации (среды).
Первые составляют, так сказать, спрос человека, его требования, то что он может и хочет получить, вторые — предложение общества, т.-е. то, что оно может дать субъекту.
Этот спрос и это предложение находятся в постоянном взаимодействии; но второе всегда отстает от первого.
Спрос возрастает по мере усовершенствования человеческой расы. Начнем с изучения того, что дает человеку современное общество; таким путем будет легче выяснить, чего ему не хватает.
Труд.
Христианская идея, поместив счастье вне жизни, могла объяснить необходимость труда только проклятием человеческого рода. Для христианина, труд — это результат греха, это, также и одно из средств убить материю, тело, чтобы могла восторжествовать душа, но это средство все таки низшего порядка: молитве, соединенной с мученичеством, следует отдать предпочтение. Если мы, как птицы небесные, не должны заботиться о завтрашнем дне, труд может быть или проклятием, или своеобразным спортом, спортом душеукрепления, убиения материи, тела.
Всякое человеческое страдание ведет к умерщвлению тела; оставаясь логичной, христианская идея не может не привести к самоубийству, как к наиболее радикальному средству для торжества души над телом. Но христианская идея лишь намечает этот вывод. Допуская самоубийство для своего основателя, который, будучи всемогущим, позволил распять себя, она разрешает адептам великого галилеянина только мученичество. Тем по менее, избрание медленного иди быстрого способа смерти — в обоих случаях — это торжество смерти.
Нам, очень далеким от идеи дуализма, нам рассматривающим всю вселенную, как состояние энергии (материя — статическое состояние энергии; энергия — динамическое состояние материи), труд представляется — в совершении ином значении. Чем можно развить наши органы — их функционированием. Чем является для органа отсутствие деятельности. Смертью через короткий срок. Для всех существ это — наиболее неумолимый и наиболее доказанный из всех законов. Итак, с точки зрения личности, труд есть ничто иное, как полезная для общества и работника деятельность (функция) организма.
Мы говорим, что труд — полезная для работника и общества деятельность, так как правильное представление о труде включает в себя именно эти два неразрывные элемента. Действительно, всякая бесполезная для общества, но полезная для индивидуума деятельность есть спорт, гимнастика, но не труд. Всякая деятельность, не только бесполезная, но и вредная для общества, хотя бы она приносила в тоже время громадную непосредственную пользу индивидууму, напр., биржевые спекуляции военная служба, деятельность адвоката, — далеко не заслуживает имени труда, являясь антиобщественным делом, безнравственным деянием перед сознанием эволюционирующая общества. Итак, труд всегда деятельность, но деятельность является трудом только тогда, когда она полезна индивидууму и обществу.
Но не идеализируем ли мы через чур труд; ведь вместе с нашими несчастными братьями мы ежедневно чувствуем проклятие наемного труда.
Нисколько.
В проклятие и муку можно обратить все, что угодно, — даже наиболее необходимое, наиболее приятное
