– Канонерская лодка тысяча восемьсот пятого года, которая бороздила Великие озера… Ты угостишь меня чашечкой кофе?
Квиллер размешал в кипятке несколько полных ложек растворимого кофе и протянул кружку Броуди,
– Ладно, что стряслось, шеф? Из-за чего ты вытащил меня из постели?
– Я только-только вернулся из Центра с конференции по обеспечению правопорядка, – сказал Броуди. – И вот моё мнение: город – настоящие джунгли. В первый же день конференции угнали машину мэра. Я рад вернуться обратно к цивилизации.
Он глотнул кофе и поперхнулся.
– Ух! Крепкая штука.
– О чём шла речь на конференции?
– Насилие как следствие употребления наркотиков. Одним из выступавших был твой приятель лейтенант Хеймс. Я с ним разговорился во время ланча.
– Хеймс – блестящий детектив, хотя ему нравится разыгрывать из себя дурачка.
– Ещё он мне кое-что порассказал о тебе. Например, что ты давал ему весьма полезные советы.
Квиллер скромно погладил усы.
– Ну, знаешь, тут всё просто. В жизни газетчика много чего случается. Поэтому я всегда держал глаза широко раскрытыми и уши торчком, вот и всё.
– Хеймс ещё кое-что сказал, чему, признаться, я сначала не поверил, но Хеймс клянётся, что это правда. Он сказал, у тебя есть очень необычный кот. Очень умное животное.
– Тут он прав. Сиамские кошки на редкость умны.
Броуди проницательно посмотрел на хозяина дома:
– Но он говорит, твой кот… как это… экстрасенс!
– Погоди, погоди. Я бы не стал так далеко заходить, Броуди.
– Он говорит, твой кот навел полицию на факты, которые помогли раскрыть пару дел.
Квиллер прочистил горло, как обычно делал перед официальными заявлениями.
– Ты собачник, Броуди, вот почему ты не знаешь, что кошки – детективы животного мира. Они по природе своей любопытны. Всегда всё вынюхивают, умеют проскальзывать в маленькие лазейки, выцарапывают из дыр всякую всячину. Если мой кот и откопал кое-какие ключевые доказательства, сделал он это по чистой случайности.
– Как его зовут? Мне хотелось бы взглянуть на него.
– Коко, сиамский кот коричнево-бежевой окраски, кастрированный самец с чистейшей родословной. И не вздумай говорить о нем «оно», как о животном, не то он тебя сглазит.
Где-то в коридоре послышалось повелительное, требовательное мяуканье.
– Это Коко, – сказал Квиллер. – Услышал своё имя, а завтрака ещё не получал. Я его выпущу. У кошек собственные апартаменты.
– У них? Чтоб я пропал!
– С ванной и телевизором.
– Телевизором! Ты разыгрываешь меня!
– Обычный маленький черно-белый телевизор, ведь кошки не различают цвета.
Наслаждаясь произведённым впечатлением, Квиллер извинился и прошёл в коридор.
Бывшие помещения для прислуги стали теперь гостиной, кабинетом и спальней. Четвёртая комната – самая солнечная, с окнами на запад и юг – принадлежала сиамским кошкам. В ней были мягкий ковер, подушки, корзины, столбы для заточки когтей и широкие подоконники.
В ванной стояли два кошачьих туалета для Коко и Юм-Юм – раздельно. Первоначально они обходились одним на двоих, но в последние недели Юм-Юм по каким-то своим, чисто дамским причинам захотела иметь собственные удобства.
Квиллер вернулся в гостиную в сопровождении своих компаньонов. Два стройных бежевых тела вытянулись во всю длину; две коричневые маски с коричневыми ушами устремились за двумя поднятыми в предвкушении чего-то вкусненького носами; кончики двух коричневых хвостов чуть поднялись кверху. У кошек были похожие длинные, стройные коричневые лапы, однако Коко шагал решительно, тогда как Юм-Юм грациозно семенила, на несколько шагов отставая от него. У входа в гостиную оба животных, словно по команде, остановились и критически посмотрели на незнакомца.
– У них голубые глаза! – воскликнул Броуди. – Я не знал, что у тебя их две. Они из одного помета?
– Нет. Я взял их из разных мест, – сказал Квиллер. – Мои ребятки были брошены на произвол судьбы. Вероятно, лейтенант Хеймс помнит их историю.
Кошка побольше проследовала в комнату обычной походкой и стала рассматривать посетителя, вежливо выдерживая дистанцию.
Квиллер представил присутствующих:
– Шеф, это Коко, главный инспектор. Он настаивает на том, что в интересах безопасности необходимо всех подвергнуть тщательной проверке. Коко, это Броуди, начальник отделения полиции Пикакса.
Начальник полиции и кот уставились друг на друга, полицейский при этом озадаченно нахмурился. Затем Коко легко запрыгнул на книжную полку, висящую на высоте шести футов от пола. Протиснувшись между «Автобиографией» Бенджамина Франклина и «Жизнью Джонсона» Босвела, он устроился поудобнее и стал следить за гостем.
– Он выглядит как обыкновенный кот! – сказал Броуди. – То есть видно, что он чистокровный и всякое такое, но…
– А ты ожидал увидеть зелёный мех, электронные глаза и вращающиеся антенны? Я говорил тебе, Броуди, это всего лишь домашнее животное, которое, естественно, любопытно и необычайно умно.
Броуди расслабился и перевёл внимание на кошку поменьше, которая медленно приближалась грациозной семенящей походкой, сосредоточив всё своё внимание на его ботинках.
– Познакомься с Юм-Юм, – сказал Квиллер. – Она выглядит хрупкой, но у неё молниеносный удар лапой, подобный захвату стального крюка. Она сама открывает двери, развязывает шнурки ботинок и крадет всё мелкое и блестящее. Следи за своим значком.
– У нас на ферме жили кошки, – сказал Броуди, – но они никогда не заходили в дом.
– А эти никогда не выходят из дома.
– Тогда чем они питаются? Не хочешь же ты сказать, что покупаешь эту дорогущую штуку в маленьких баночках?
– По правде говоря, Броуди, Коко отказывается есть что бы то ни было с этикеткой «кошачья еда», он желает есть свежеприготовленную пищу.
Начальник полиции покачал головой от недоверия или неодобрения.
– Хеймс говорил мне, что ты вусмерть балуешь своего кота, и вижу, говорил он это не ради красного словца.
– Да. Так вы узнали там, на конференции, что-нибудь о насилии, связанном с употреблением наркотиков?
– Я сказал Хеймсу, у нас тут нет проблем с наркотиками и насилием. Он мне не поверил.
– Я тоже, хотя и раньше слышал это от тебя.
– Конечно, мы тут выдергивали какие-то странные растения кое-где на задворках, а несколько лет назад ребятишки нюхали этот дурацкий самолётный клей, но вообще-то у нас нет ни наркотиков, ни торговцев ими. Во всяком случае, пока.
