земле
Его рабы! И Он везде.
Небытиё и бытиё,
И этот свет, и тот Его!
Властитель трона Он один,
Небесной книги Господин!
Он милость принял для себя,
И что б мы делали, когда
Иное б Он себе избрал?!
Он милосердие создал!
Всё лучшее лишь у Него,
В руках властителя всего!
Он, убивая, оживляет,
И, угрожая, Он прощает!
Прощает всё, что хочет, но
Не непризнания Его,
И не придания партнёра,
В чём убедимся очень скоро.
И также все узнаем мы,
Что всё, что нынче видим – сны…
Нужда, болезни, денег звон,
Потеря близких – только сон.
Порой совсем не светлый он,
Страдания нередки в нём.
Творец то милует добром,
То испытает болью, злом.
Зло не Его, самих людей,
А иногда душой своей
Себе кручину созовём,
Хоть и не ведаем о том.
Он власть любому может дать,
И у любого отобрать.
Возвысит Он кого захочет,
И унижает кого хочет.
Богатством грех кому умножит,
То нищетой душе поможет.
Другой же в нищете в свой дом
Вместил Гоморру и Содом.
Иной детей кормить не может,
Имущего бездетность гложет.
Кому соринку даст для глаза,
А этому удел – проказа.
Что испытанием считать,
Что наказанием назвать?
Где горе, что грехи смывает?
Где горе, что с пути сбивает?
Где счастье, с адом на хвосте?
Где рай, взамен какой беде?
Нет толку попусту гадать,
Здесь важно правильно шагать!
И если кто про сон забудет -
Блуждать в истерике он будет.
Лишь тот, кто понял, что он спит
Сумеет мысль сохранить,
Что кратким будет этот сон,
И перед Богом встанет он!
И потому он мерно дышит,
Во сне он краем уха слышит,
Что есть иной, реальный мир,
А этот – призрачный зефир.
Час нам обещанный настанет,
И каждый созданный предстанет
Перед своим Творцом на суд,
Куда трубой всех созовут.
Поднимет быстро и легко,
Кто нас создал из ничего.
Он силой высшей обладает,
Он скажет: «Будь!» и всё бывает!
И человека наделил
Он тем умением, но скрыл.
И только будучи в раю
Узнаешь силу ту свою!
Потребуй – пред тобой тогда
Всё, что душе и телу надо!
Что за огромная награда,
Какой почёт и уважение
За миг смирения и терпения!
Тебе, Всевышнему хвала!
******************************
Закончив данное творение
Строки в конце я сосчитал,
И тут заметил с удивлением,
Число какое насчитал!
Совпало с сурами Корана -
Всевышний Сам мне помогал!
Хоть полный я сосуд изъяна,
Всё ж про святое ведь писал.
Хвала Всевышнему без счёта,
Пророку нашему салам!
Выходит и моя работа
Порой угодна небесам!
Поэты нашей старины,
Стихи высокие свои,
Отменным людям посвящали,
Ценителей плодов души
Среди правителей искали.
Обычай предков соблюдая,
И связь времён не нарушая,
Пусть этот перл зарождённый
В пучине неба, над землёй,
Украсит, мной преподнесённый,
Венец над шахской головой!
Раз жемчуг этот неземной,
Правитель нужен мне такой,
Кто честь имел бы двух миров.
Решил я: шах Ахмад таков!
Его венцом была папаха,
Был горцем истинным, без страха,
И по велению Аллаха,
Того украшу я венец,
Кто шахам был людских сердец.
Могу я с гордостью сказать,
Чтоб слово Бога изучать,
Он, выбирая среди стран,
Избрал себе Узбекистан!
И все дела свои земные,
И смерть он верой освятил,
«Не мёртвые они, живые!» -
Бог о шахидах говорил!
Он в сыне жив, он жив в народе,
Он жив в горах, в родной природе,
В сердцах у тех, кто любит мир,
Ему свой труд я посвятил.
Творец небес, Творец земли,
Аллах, мольбе моей внемли,
Дай мир планете нашей всей!
В сердцах людей любовь посей,
И от Себя дай мудрость нам
Постигнуть истинный ислам.
Благослови, Аллах народ,
Что суть ислама бережёт,
Что чтит Тебя и твой Коран,
Благослови Чеченистан!
«Аллах акбар!» – не клич убийцы,
В священной книге говорится:
«Тот, кто безвинного убил -
Народ земли всей истребил,
Кто одного лишь спас от смерти,
Спас всех людей на этом свете!».
* * *
Р А Н Е Н Ы Й Г Л А Д И А Т О Р
«Во прахе и крови скользят его колена…»
М. Ю. Лермонтов.
Под гул трибуны выступают
Два гладиатора, один
Собою рыбу представляет,
Другой рыбак – трезубец с ним.
Мечом, размахивая смело,
Вот рыба первым наступает,
Вращая сеть свою умело,
Рыбак его не подпускает.
Но вот сошлись, как псы дерутся,
Казалось, уж не разойдутся!
Здесь кто-то должен умереть.
Нет, расступились. Снова бьются,
Но прежний пыл не разглядеть.
Лукаво или страх напал,
Один вдруг быстро побежал,
Другой за ним, вот вновь сойдутся,
Но бег затеявший упал!
Упала рыба – оступилась,
Лежит с коротким он мечом.
Суть зверя в рыбаке явилась:
И в миг изранен раб рабом.
И рыба шепчет: «Что ты медлишь?».
Народ, любитель хлеба, зрелищ,
Судьбу страдальцу выбирает,
Когда тот просит, сделав знак.
Но этот жестом не взывает,
Жестокий мир он отвергает,
Где с детства у него всё так,
Как, может, лишь в аду бывает,
Теперь и эта боль терзает -
Не хочет жизни он никак!
И тут трезубец свой вонзает,
Коварно рассчитав, рыбак,
Чтоб жизнь в рыбе всё же тлела,
Чтобы душа не отлетела
Туда, где вечность и покой,
Когда утащит крюк большой
Уже недвижимое тело…
Так поступила ты со мной.
Перед восторженной толпой,
Которую ты так любила,
Раба плебейской правоты,
Меня, раба любви разила.
И боль истерзанной души,
Мне дав изведать, не добила!
Не ты, я был бы победитель,
Нас только воздух разделял,
Но, твой невидимый спаситель
Мне в поединке помешал.
Казалось, что я оступился,
А я ведь только подыграл.
Мой ангел в голосе явился,
И этот голос мне сказал:
« А чувство истинно твоё?
Зачем, о будущем не зная,
Волнуешь сердце ты её,
Её надеждой укрепляя? »
Вопросы эти задавая,
Тебя мой ангел защищал,
А твой же безмятежно спал,
Тебя доступной оставляя.
Но я, тебя уже теряя,
О страсти у себя узнал.
Когда оракул рассказал бы,
О страже чистоты моей,
Не щит я для защиты взял бы,
А взял бы воск, как Одиссей,
И голос тот я заглушал бы.
И пусть страдал бы от атаки,
Восставшей совести моей,
Помучавшись, как сын Итаки,
Я всё же справился бы с ней,
Во мне сиреною моей.
И за бортом я не страдал бы,
И над тобою я стоял бы,
И ты просила
