ты больше никогда меня не увидишь?
Ей хочется кричать на весь мир и вывернуть перед ним душу наизнанку: «На! Забирай — это все твое». Но она лишь молча смотрит на него говорящим взглядом, сдерживая предательские слезы.
— Увижу. Тебя хранит мое молчание.
И скорбь. Которая заперта внутри и похоронена на самом дне души. Скорбь по всем потерянным без вести на полях сражений и всем погибшим, которых она похоронила за пять лет. Каждая утрата дает призрачную уверенность в том, что конец войны близок.
Ничто не может продолжаться вечно.
Если умер кто-то другой, значит, Он жив. Это жестоко. Но Гермиона каждый раз выдыхает с облегчением, видя, что у очередного трупа не Его лицо.
— Выживи любой ценой, — чеканит она жестко. — Больше я ни о чем тебя не попрошу. Никогда.
Командир Грейнджер привыкла командовать своими подчиненными. Но только не им — он выше ее по званию и числится во вражеской армии.
— Я благодарен этой проклятой войне. За тебя.
Его горький смешок тонет в ее пыльных растрепанных волосах. Он нависает над ней, обняв в прощальном порыве.
Хлопок. Его фигура растворяется в воздухе, и она вновь остается одна.
Насмешка судьбы. Если бы не кровавая бойня два года назад, когда он вытащил ее из-под обломков здания Министерства, она бы не познала любви.
Той любви, которой до сих пор боится, как огня.
Когда Волан-де-Морт падет, Гермиона заявит об их с Малфоем отношениях во всеуслышание. Будет биться за них, за него — до последнего. Как дьявольская фурия.
Лишь бы они оба выжили.
Тогда ты узнаешь силу моей любви, Драко. Я скажу тебе все, что ты хочешь услышать.
Надеюсь, я успею.
Комментарий к 2. Громкое молчание
Огненная эстетика к 1–2 главам от Franke winni:
https://t.me/frankewinnisays/1460
3. В следующей жизни
Комментарий к 3. В следующей жизни
Посвящаю Рите, которая хотела увидеть конец войны… и ради этого даже вернулась на Фикбук
Все должно закончиться там, где начиналось. Там, где волшебство берет свои истоки и крепчает, закаляясь в учении и на практике.
Она внимательно оглядывает опушку Запретного леса и зорким глазом разведчика подмечает границу антитрансгрессионного барьера, которая еле заметно поблескивает на свету.
До точки спасения придется бежать сломя голову.
Если выживу…
Хогвартс совсем близко — врастает башнями в пасмурное серое небо.
Он там. Остался последний шаг.
— Ну же, бей! Какой ты к черту Пожиратель? Еще и генерал армии, — Гермиона злится и яростно хмурит брови. — Твой хозяин не поверит тебе, если на мне не будет следов насилия.
— Нет! Это лишнее, — Драко упрямо качает головой, складывая мощные руки на широкой груди.
— Давай, ударь меня! — кричит она отчаянно, зная, что права и должна добиться цели любым путем. — Я тебя не люблю, слышишь? Поэтому и не говорила вслух… Я всегда притворялась.
— Не верю. Очевидная ложь!
Его голос настолько спокоен, а вид непоколебим, что ее с головой накрывает дикое раздражение и негодование.
Что за самовлюбленный болван!
— Ты была настоящей со мной. Твои руки и губы не лгали. Они не могли, — от этих слов ей хочется взвыть — словно сердце царапают тупым ножом. — Ты не умеешь врать, Грейнджер.
— Теперь умею. Война научила меня многому, Малфой.
Мой лучший учитель, черт возьми.
Гермиона со всей силы ударяет его кулаками по грудной клетке. Драко даже бровью не ведет. Он тоже оброс стальной броней на фронтах второй магической. В рукопашном бою она бы проиграла ему с позором.
— Все, хватит, — вздыхает она обреченно, — ты сам напросился.
Один проворный взмах волшебной палочкой с невербальным Империо, и генерал вражеской армии становится послушным щенком у ее ног.
А теперь бей!
Резкий удар наотмашь прилетает в правый висок. Она отшатывается, ощутив дикую боль в голове. Черепная коробка будто трескается пополам. И внутри звенит.
Звон оглушает ее.
А удары так и сыпятся сверху. Кулак врезается в плечо, в ключицу, в живот. И она задыхается от шквального напора.
Тяжелый ботинок придавливает ее к земле.
Достаточно. Сдаюсь!
Малфой отходит, чертыхаясь, и возвращается к ней с дикими потемневшими глазами.
— Какого черта, Грейнджер?
Его хриплый крик, полный горечи, бьет сильнее кулаков.
— Так надо, — сипит она, хватаясь за бок, и сплевывает кровь на землю. — А теперь веди меня к нему. Как договаривались.
Спустя десять бесконечных минут Драко грубо втаскивает пленницу за волосы в Большой Зал бывшей школы. И кидает к ногам своего Повелителя ее искалеченное тело, в котором теплится изувеченная душа.
Злорадный смех Волан-де-Морта оглашает высокие своды зала, отскакивая эхом от каменных стен.
Триумф Тьмы.
Полная капитуляция Света.
Грязнокровка повержена. Единственная, кто оставался символом надежды на победу добра.
Темный Лорд с наслаждением потешается над ней на виду у своих подданных. Пожиратели кольцом окружают вражескую шпионку.
Малфой сохраняет мертвецкое спокойствие, хладнокровно наблюдая за тем, как самозванный Повелитель ломает волшебную палочку его любимой прямо перед ее окровавленным лицом.
— Войне — конец! Господа, поздравляю нас, — ликует Лорд, обходя Гермиону и смакуя ее беспомощность, которая вовсе не наиграна.
Здесь и сейчас командир Грейнджер сломлена до самого основания во всех смыслах. И лишь крепкий несгибаемый хребет держит ее в мире живых.
— Ты последняя, — шипит Волан-де-Морт, вплотную нависая над пленницей и опаляя ее лоб обжигающим дыханием смерти, — кто мешал мне установить абсолютную власть.
Никто не замечает ловкого движения руки Драко. Таинственный сверкающий артефакт неожиданно вылетает из его кармана, и все вокруг замирают. Кроме него.
Пространство застывает.
Время останавливается.
Генерал Малфой обещает себе поставить свечу за упокой усопших предков, спрятавших в родовом поместье отменную коллекцию темных артефактов.
Он собирает палочки из рук неподвижных Пожирателей, словно богатый урожай. И с удовольствием щелкает пальцами перед невидящим взором красных глаз проклятого Лорда.
— Молчишь? — ухмыляется Драко, доставая из-под черной мантии меч Гриффиндора. — Вынужден тебя огорчить, но все твои гребаные крестражи уничтожены. Мы с Грейнджер постарались.
Малфой дает себе время, чтобы поверить в реальность происходящего. Тяжело вздыхает, набираясь смелости.
— Извини, но я не дам тебе высказаться перед смертью. Не заслужил.
Точным ударом «правая рука хозяина» сносит голову господина с плеч.
Дикий смешок срывается с его губ. И состояние аффекта настигает его врасплох.
Драко рубит головы как прирожденный палач, словно вся жизнь вела его к этому звездному часу.
Кровавая вакханалия захватывает его существо целиком.
Он знает, что война не кончится для него победой в любом случае.
Малфой обречен испытывать вечное чувство вины.
Так какая разница? По какому поводу ощущать разрывающие муки
