Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
– Ну что, сучка? Теперь ты у меня по-другому запоешь, – донесся до Димы истеричный пьяный голос. – Больно ты у нас гордая и брезгливая... Ничего, и не таких, как ты, ломали. Счас я тебя раскочегарю. Будешь сосать, как последняя стерва. Ишь, кобылица! С норовом! Брыкайся, брыкайся, так даже слаще. Петька, держите ее покрепче!.. О-о... Погоди минутку. Укрощу тебя сейчас...
Словно в размытом застывшем изображении, Дима видел перед собой лишь обнаженные белые бедра, которые продолжали биться в конвульсиях, а сам уже бешено несся к берегу, остро ощущая напряжение в мышцах, готовых к единоборству. На бегу он успел схватить длинный деревянный штырь и теперь размахивал им, как рыцарь, бегущий в атаку, из стороны в сторону, чтобы не замедлить бега. Главное – успеть! Он успеет.
Дима выскочил откуда-то сбоку и с ходу огрел одного из этой шпаны по спине, да так крепко, что тот опрокинулся, как пустой мешок. Двое других от неожиданности опешили. Того, что постарше, со спущенными штанами, он резко пнул между ног. Для большей верности Дима добавил ему кулаком и, оставив кататься по земле, кинулся к третьему парню, который, бросив приятелей, тут же бросился наутек.
Дима подхватил обессилевшую девушку. И только сейчас до него дошло, что он знает ее! Это же Настя, слепой он дурак! Их Настя!
Она тяжело и часто дышала, доверчиво припав к его груди, похоже, не веря в свое спасение и не понимая, откуда взялся Димка.
Юноша обескураженно смотрел на нее. Он еще не остыл от первого в его жизни сражения за женщину и тоже мало что соображал. Впрочем, только сейчас до него наконец дошло, почему, когда он смотрел из своего укрытия, что-то в пловчихе показалось знакомым! Но он и представить себе не мог, что это Настя. Точнее, что она... такая. Кроме как в сером балахоне, он ни в чем ее никогда не видел.
А может, просто ему никогда раньше и в голову не приходило посмотреть на нее как на женщину?
Вот уже больше полугода они с Настей жили под одной крышей в разных углах большого неухоженного дома и непроизвольно избегали общения. Точнее, не избегали, а просто не обращали друг на друга внимания. Невзрачная, молчаливая, забитая, вечно одетая в какой-то мышиный ситец, она казалась ему тенью, серым пятном, безликим атрибутом его нового жилища. Он равнодушно мирился с ней как с придатком к своей новой жизни, даже не задумываясь, зачем она появилась в этом доме. Хотя и собственное появление в нем Дима вряд ли мог внятно объяснить. Лучше было не задумываться. Главное – так ему казалось сначала – после того как он попал сюда своим параболическим путем, здесь хорошо кормили и не досаждали.
Одним словом, Настю уж точно он в упор не замечал.
А вот другие парни в отличие от него, оказывается, давно приметили.
Какой же он был идиот! Только теперь, когда она оказалась у него на руках, чувственная, распаленная борьбой и невольно возбужденная наглыми насильниками, у Димки словно раскрылись глаза. Он увидел ее заново, но не крепкой, уверенной в себе девушкой, какой издали показалась она его подслеповатому взгляду, когда только собиралась зайти в воду, а совсем иным неземным созданием, влекущим полной загадочной нежности и силы телом. С ужасом и восторгом Димка ощущал жар и волнующий трепет ее невольных интуитивных объятий и с трудом сохранял хладнокровие.
Тем временем пьяные хулиганы пришли в себя и, возможно, даже протрезвели, но так или иначе дальше связываться с неожиданным спасителем не захотели. Конечно, они узнали его и не особо этому обрадовались. Ковыляя и потирая ушибы, они стали медленно отходить. Их главарь, кажется, его звали Петр, успел подтянуть брюки и теперь пытался сохранить остатки поруганного достоинства, исторгая матерную ругань и запоздалые угрозы. Но Дима их уже не замечал.
– Сейчас, Настенька... Успокойся, видишь, они уходят...
Он поймал себя на мысли, что это первые его слова, произнесенные вслух с того самого момента, как он утром проснулся. И очень удивился. Разве у него такой голос? Он никогда не говорил еще таким голосом.
– Пойдем домой. Сейчас я тебя отведу. И не бойся, никто ничего не узнает. А эти... Пусть только еще попробуют сунуться!
Дима впервые с удивлением почувствовал ответственность за другого человека. На какой-то момент он даже позабыл все на свете. Даже то, что очень волновало его в последнее время: видение, что кто-то чужой постоянно наблюдает за ним со стороны.
После этого происшествия несколько недель они, словно договорившись, старались вести себя так, будто ничего не произошло и не изменилось. Всякий раз, столкнувшись с Димой где-нибудь в доме, Настя, как, собственно, было и прежде, робко здоровалась, уступая ему дорогу. Правда, если бы в этот момент Дима взглянул на нее, то заметил бы выдающий ее с головой румянец и стыдливо опущенные глаза.
Девушка по-прежнему ходила в своих неизменных невзрачных одеждах, которые по логике вещей должны были больше отталкивать мужчин, чем пленять. Однако под мешковатым балахоном он теперь легко улавливал очертания ее стройного и сильного тела. Он будто бы воочию видел мощные и крутые белые бедра, черные застиранные трусики, которые тогда сорвали с нее насильники...
В эти мгновения на него накатывалась мощная пьянящая волна совершенно не испытанных ранее эмоций. Эта волна накрывала его с головой, мешая ровно дышать. А когда наконец откатывала назад, его большое и сильное тело становилось пустым, как коробка из-под выпитого молока.
Жить под одной крышей обоим становилось все труднее, но никакой альтернативы не было в помине. Они догадывались, что по неведомой им причине ни один из обитателей этого дома на дальней окраине города не может покинуть эти стены.
Дима старался поменьше и как можно реже оставаться наедине с Настей. К счастью, в самом начале июля подвернулась работа.
Как-то возвращаясь из города с довольно тяжелой поклажей, он вдруг услышал позади мощный нарастающий звук мотора машины. На всякий случай повернувшись в ее сторону, чтобы часом не задавила, молодой человек увидел знакомый «Лэнд Крузер». Джип резко затормозил рядом и из него выскочил известный в городе бизнесмен Родион Корниенко. Он был одним из немногих на Валдае людей, к кому Дима относился с нескрываемым уважением.
– Ты куда? Домой? – дружелюбно спросил тот и, не дожидаясь ответа, предложил: – Давай подвезу. Мне все равно в твою сторону.
В машине парень упорно молчал, а Родион Николаевич особо не приставал с вопросами. Молчит – пусть молчит. И лишь когда пассажир уже выходил, он как бы невзначай спросил:
– А ты что, все баклуши бьешь?
И встретив вместо ответа понурый, но красноречивый взгляд, пробормотал себе под нос:
– Понятно.
– Ничего вам не понятно! – в сердцах оскорбился Дима.
Что вообще может понять этот чужой человек, который знать не знает, какие мысли роятся в Димкиной голове.
– Почему бы тебе, парень, не потрудиться? – вдруг спросил Корниенко. – Работа непыльная, а плата будет неплохой – рублей сто пятьдесят в день.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
