она ухмыльнулась, — ты как минимум мелкий бес и всё твоё всемогущество так, слова для дураков, — и закончила ехидным: — Хе-хе!
— Смотри, — желая доказать свои возможности, произнёс голос.
Тут же раздался стук в окно, Соня повернулась на звук и вот что она увидела:
Освещение в городе начало быстро изменяться, и солнечный диск, который в это время должен был висеть с другой стороны, двигался по небу в непривычную для себя сторону. Он периодически зигзагообразно менял направление, и все тени от домов, яркость освещения синхронно вторило любому движению светила.
Так, побродив по небу, солнце упало за горизонт. Город окутала мгла, да такая, что хоть глаз выколи. Конечно, дома оказались не готовы к такому повороту событий, и ни одно окно не горело. Мрак, какого Соня никогда не видела, даже в самые тёмные ночи, сидя под одеялом.
Только синий «тюльпан» конфорки помогал ориентироваться в кромешной тьме.
— Верни всё, как было, — сказала Соня, — мне так не нравится.
— Как скажешь, — ответил голос, и солнце мигом засветило с той стороны, с которой было привычно видеть его по утрам.
— Дурак, — ответила Соня на действия «всемогущего», — лучше сделай так, чтобы чайник быстрее закипел, — и она скрестила руки на груди.
— Хорошо.
Тут же раздался свист.
Соня выставила на стол последнюю чистую кружку и чайной ложкой осторожно насыпала туда по очереди: сначала кофе, потом сахар.
Осторожное движение дало осечку, и сахар из ложки рассыпался на большей части стола.
Соня, смачно грязно выругавшись, повернулась к раковине взять небольшую тряпицу, но та тоже вырвалась из непослушной руки и упала на пол.
— Да что же это такое делается, — негодовала ведьма и, наклонившись за тряпкой, устало вздохнула.
Выпрямившись в полный рост, не сразу обратила внимание на изменения, произошедшие на кухне, но они сами обратили на себя внимание: занеся руку над столом, увидела, что рассыпанного сахара нет и в помине, в кружке уже всё готово и даже налит кипяток, а при повороте к раковине удивилась — вся посуда, вымытая и сухая, стояла по своим местам на краю раковины, с таким же пренебрежением выставленная, как и любилось Соне.
— А полы помоешь? — лукаво спросила ведьма?
— Нет, — громогласно произнёс в ответ голос.
Соне показалось на мгновение, что бас превратился в баритон.
— А говорил, что всемогущий…
— Так и есть.
— А полы помыть не можешь.
— Не могу, — обидчиво ответил вернувшийся бас. — Я могу всё, но никогда не пойду на поводу у хитрой и вредной девчонки, наподобие тебя. Тем более ведьмы.
— А они у тебя есть ещё? Ведьмы.
Ответа не последовало.
— Обиделся?
Снова тишина.
Соне стало как-то одиноко и грустно от того, что голос пропал.
— Не грусти, — вновь послышалось с потолка. — Ты у меня одна.
— Это приятно, — искренняя улыбка украсило лицо ведьмы. — Так что же там задумали насчёт меня?
— Ты не захочешь этого знать, — в голосе послышались оттенки грусти.
— Да говори уже, — театральная пауза для значимости момента, — всемогущий.
Около минуты была полная тишина, потом голос снова зазвучал.
— Ты должна будешь умирать в каждой серии о тебе, в каждом произведении. Таков замысел.
— Мне снова не интересно, — отхлебнув громко кофе, отвечала Соня, — мне и так безрадостно, что сравни длительной и мучительной смерти. Ты меня не напугал.
— У меня нет цели пугать тебя.
— Тогда я не знаю цели твоего общения со мной и зачем я тебе нужна.
— Я твой создатель, — с грустью ответил бас с потолка. — Я тебя придумал и могу создать любой мир вокруг тебя. Ты главный герой моего произведения. Весь мир крутится вокруг тебя одной…
— Но разве мне это нужно, когда от мира одна невезуха, а в каждом твоём произведении я буду мертва…
— Теперь нет…
— Не утруждай себя оправданиями, — зло огрызнулась ведьма. — Ты меня создал и обрёк на боль и страдания в этом мире…
— Я могу всё изменить…
Всё это становилось похожим на семейный скандал с множеством «но».
— Помогу тебе, — в голосе Сони слышалась тоска вселенских масштабов т обида, — не надо больше слов!
Куда-то испарилось желание летать. Ведьма обыденно слезла со стула и уныло побрела в сторону ванной комнаты, шурша ногами по немытому неделю полу.
Щелкнул замок двери. Ведьма закрылась изнутри.
Голос с неба взволнованно произнёс:
— Ванная комната — единственное место, где я не могу тебя видеть.
Последовала небольшая пауза, и он продолжил:
— Так что ты там не задерживайся. И не молчи. Хорошо? Я как твой создатель могу изменить всё как пожелаю. Как мне вздумается. Почему ты молчишь, капризная девчёнка.
Но из ванной комнаты слышалось только журчание воды из-под крана.
Спустя десять минут тишины замок щёлкнул, и дверь открылась. В дверях стояла ведьма с полным ведром воды и пеной через край в одной руке и шваброй в другой. Деловито она осмотрела фронт работы и поняла, что полы сияют чистотой как никогда. Всё, куда мог попасть её взгляд, было переведено в полный порядок: ни соринки, ни пылинки. Вещи, что ранее были разбросаны по кровати и полу, аккуратными стопками лежали на углу кровати.
Ведро выскользнуло из руки Сони и с грохотом стукнулось о пол так, что пена выскочила маленьким ядерным грибом и легла, чуть шипя, вокруг ведра, а само ведро осталось стоять с водой около её ноги. Чуть намокли белые носки.
Ничего ей не оставалось делать, кроме как отпустить швабру из второй руки и громко произнести:
— Ну нахрена!
