добьюсь.
— Хорошо. — Я уверена, что он слышит, как я раздражена, но ничего не может поделать. — Я позабочусь о том, чтобы он знал, что я сожалею о своем опоздании.
— Очень на это надеюсь. — Рико снова кашляет, причем достаточно долго, чтобы я подумала о том, чтобы просто повесить трубку и позволить ему думать, что я потеряла его звонок. — Ты хорошо работаешь, Эмма. Он будет доволен, если только ты сможешь держать в узде свое раздражение.
— Конечно, босс. — Я вешаю трубку, прежде чем он успевает сказать что-то еще. Я знаю, что комплимент был искренним, но с меня хватит Рико на эту ночь. Все, что он говорит доброго, всегда зажато между двумя слоями дерьма.
Если бы он не был одним из самых известных и уважаемых художников в городе, я бы давно покинула "Ночную орхидею".
Движение понемногу оживает, и я облегченно вздыхаю. В окно врывается ветерок, принося с собой запах дорогой еды, от которого у меня заурчало в животе. Тротуары забиты людьми, направляющимися на пятничные развлечения, и я смотрю на них, пока веду машину. Я здесь совершенно не в своей тарелке. Ламборджини объезжает меня, сворачивая на парковку, и я вижу, как мужчина на водительском сиденье морщит нос, глядя на мой Chevelle. Симпатичная блондинка рядом с ним смеется и что-то шепчет.
Я отмахнулась от них обоих, успев заметить, как расширились глаза блондинки.
Когда я приближаюсь к месту назначения, я сверяюсь с ориентирами и вижу закрытый гараж под высоткой. В него может заехать любой, подъехав ближе, я вижу, что один из въездов окружен охранниками в черных ботинках, которые выглядят так, как будто у них есть серьезный запас прочности. Мой желудок слегка скручивает, усиленная охрана вполне ожидаема, особенно если этот парень знаменитость, но мне все равно становится не по себе. Мне не нравится идея торчать в чьем-то пентхаусе в окружении небольшой частной армии.
К сожалению, выбор у меня невелик.
Я сворачиваю в гараж и останавливаюсь, когда один из охранников подходит к моему окну.
— Что вы здесь делаете, маленькая леди? — Он смотрит на меня, окидывая взглядом сначала мой наряд, потом машину. Судя по выражению его лица, он считает, что я либо заблудилась, либо нахожусь там, где не имею права быть.
— Эмма Гарсия. Я здесь по поручению Рико Экстона. Он заболел, поэтому я делаю татуировку его клиенту. Я опоздала на пятнадцать минут, — добавляю я так извинительно, как только могу. — Меня ждали в семь.
— Подождите. Сейчас я позвоню и уточню. — Охранник делает шаг назад, доставая рацию, висящую у бедра. — Девушка по имени Гарсия говорит, что она здесь из-за некого Рико Экстона. Татуировщица — да. Пустить ее? Хорошо.
Охранник оглядывается на меня, пристегивая рацию обратно к поясу.
— Проезжайте, — грубо говорит он. — Припаркуйтесь у входа. Дверь в лифт справа. Не приближайтесь к машинам босса. — Он протягивает мне тонкий пластиковый ключ. — На нем вы подниметесь на этаж пентхауса. Босс будет ждать вас там.
Я беру карточку и въезжаю в гараж. Когда я выхожу из машины и забираю свое оборудование из багажника, я не могу удержаться, чтобы не осмотреться и не присвистнуть, глядя на коллекцию автомобилей и мотоциклов, выставленных на всеобщее обозрение.
Я люблю машины. Это не самый женский интерес, но я выросла единственным ребенком у отца, который приехал в Лос-Анджелес, чтобы стать каскадером. Я росла, передавая отцу гаечные ключи и садясь за обеденный стол с мазками смазки под ногтями, и никогда об этом не забывала, особенно сейчас. Поэтому, оглядев гараж и увидев множество машин, от которых у любого коллекционера зачесались бы ладони, я испытываю волну ностальгии и, возможно, испытываю чуть меньшую неприязнь к этому парню.
По крайней мере, у него хороший вкус.
Желание пройтись по гаражу и осмотреть их все очень сильное. Сразу же я вижу Mustang Boss 69-го года, Ferrari 62-го года, Mercedes Gullwing 54-го года и даже классический Mini Cooper. Есть и ряд мотоциклов, о которых я знаю не так много, но я замечаю Triumph Thruxton и Indian Scout, и все, что я могу сделать, это не подойти и не посмотреть поближе, так как я чувствую на себе пристальные взгляды охраны, поэтому поворачиваю налево и направляюсь к матовому стеклу, ведущему к лифту, а сумку перекидываю через плечо.
Я вхожу внутрь, и почти сразу же сталкиваюсь с двумя охранниками, стоящими по бокам лифта, и оба они смотрят на меня с подозрением, как только видят меня. Я протягиваю тонкую карточку, размахивая ею как флагом, и останавливаюсь на месте.
— У меня есть разрешение на подъем, — говорю я им, а сама себе кажусь идиоткой, но этого достаточно. Они кивают, немного отодвигаясь, чтобы я могла нажать на кнопку лифта, чувствуя себя более чем неловко. Они молчат, как охранники Букингемского дворца, и стоят ближе, чем мне хотелось бы, пока я жду, пока лифт спустится.
Оказавшись внутри, я выдыхаю. Я смотрю на свое отражение в зеркале, расчесываю прилипшие ко лбу волосы, пытаюсь расслабить челюсть, чтобы не выглядеть так, будто я хочу откусить кому-то голову. В моей профессии расслабление сучьего лица может быть благом, но у меня такое чувство, что этот парень этого не оценит.
Обычно мне было бы наплевать, но сегодня не придется.
Двери открываются, и я выхожу. Неудивительно, что здесь больше охраны, и я снова протягиваю им карточку.
— Я пришла по договоренности, — говорю я им, чувствуя себя так, словно мне пришлось пройти через целую каторгу, чтобы попасть сюда. — Эмма Гарсия. Я заменяю Рико Экстона.
На этот раз один из охранников снова проверяет меня. Он произносит по рации ту же фразу, что и тот, что был на парковке, и наконец кивает, поворачиваясь, чтобы помахать карточкой-ключом перед мигающим замком на входной двери.
— Босс внутри. Проходите.
Я не знаю, чего ожидать. Я прохожу между двумя охранниками, толкаю дверь и вхожу в комнату, пахнущую кожей и сандаловым деревом.
Я сразу же вижу, что это открытая планировка, одно огромное пространство, с трех сторон окруженное лишь стеклянными окнами, через которые в комнату проникает свет из города и еще больше освещает ее. Слева — современная кухня, сверкающая нержавеющей сталью и черным гранитом, вычищенным настолько безупречно, что я готова поспорить, что смогу увидеть свое отражение в столешнице. Полукруглая барная стойка из того же черного гранита отделяет кухню от остального пространства, перед ней стоят барные стулья в индустриальном стиле, а на противоположной стене — антикварные латунные стеллажи с
