обмануть игру, решая сложные уравнения.
Неизменным оставалось одно — теперь у людей был выбор.
Они разделились на играющих и проживающих свою жизнь. Первые — добывали желаемое за чужой счет, вторые же — радовались имеющемуся.
Так или иначе, вовлечены в этот бесконечный процесс были все, даже косвенно.
И не было конца и края радости Всевышней. И наблюдала она за людьми, улыбаясь. А где-то на бескрайнем небе, том, что было первым среди увиденного, сияло фигурное скопление многочисленных звезд, изображавшее Героя.
«Да будет мир» — сказала она: «И да начнется его покорение»
Глава 1
«Я эти города люблю за то, что люди в них живут и верят в чудо» (Андрей Лукьянов «Я сделан из такого вещества)
— Смотри-смотри! — Услышал я сквозь темноту еле уловимый девчачий голос. — Он просыпается!
Мое сознание, словно отдельное от меня существо, само вытаскивало меня на берег, в то время как тело было бесхозно выброшено в холодные воды. Трясло. Я не чувствовал кончиков пальцев, не понимал, что происходит, глаза заполнял темный туман, сквозь который не так просто пробиться. Я знаю, что я есть, и я — жив. Ни кто я, ни что со мной произошло — неизвестно. Что-то вертелось в моей голове, но то касалось меня лишь косвенно.
Доносилось шуршание и шепот. Голова разрывалась на части.
Я помню последнюю, будто виденную ранее, картинку: яркий свет на фиолетовом небе. Он приближался ко мне до тех пор, пока все не заполонило чистотой белого сияния. Далее последовала боль, словно старая подруга, оберегавшая меня от одиночества даже сейчас.
Теперь я и сам был чист и даже свеж, но лишь внутри себя.
Глаза предательски не хотели открываться. Я пытался ворочаться, но тело словно парализовало. Пальцы, что наполнялись неприятным покалыванием, постепенно начинали внимать моим сигналам.
Кто-то был рядом. Девочка, вероятно. Возможно, не одна.
Она спасла меня. Не знаю, откуда ко мне пришла эта мысль, и почему я обрел уверенность в этом, но это объясняло мое нынешнее положение.
— Я же говорила, он — живой. — Голос был таким тихим, что я сам проговаривал обрывки услышанного, дабы получить объясняющую логическую цепочку. Мои уши и без того словно наполнены водой, а различить чей это шепот и вовсе невозможно. Я вычислил принадлежность интуитивно.
— Откуда же его сюда занесло? — Сказал другой, более женственный голосок, но уже громче. Я понял вопрос без вспомогательных размышлений.
Та, другая, выдохнула: — Понятия не имею. Одно ясно, нам предстоит много работы. Смотри, его трясет. Кажется, все не так уж и плохо, да? Может, он быстро придет в чувства?
А ведь меня и, правда, будто резко переклинило. Та случайная фраза о «работе» напугала меня. Я не понимал контекста сказанного, и потому сработала защитная реакция. Да, я смог обуздать свое физическое состояние, но получилось это крайне неадекватно. Будто рыба, барахтающаяся на суше. Стало стыдно, но иначе доказать свою жизнеспособность я не мог. Я чувствовал, что мне нужно срочно доказать свое право быть спасенным.
Вот только… от чего?
— Ой-ой, тише ты! Ты сейчас всю спину себе сломаешь!
Я успокоился. Дышал прерывисто, но громко. Они не должны забывать о моем положении, кем бы они ни были.
Снова увидев всецело обволакивающий собой белый цвет, я вздрогнул, но быстро пришел в себя. То был мягкий свет, что заполнял комнату. Не тот, что в моих былых видениях.
Это был день. Теплый и солнечный.
— Очнулся? Сказать что-нибудь можешь?
Я посмотрел на силуэт подле меня. Мне никак не удавалось сфокусироваться на деталях.
Ни единого звука так и не удалось произвести.
— Так, понятно. Но ничего, это нормально. Мы не знаем, как долго ты лежал в этой яме. Медицинская помощь тебе не понадобится, у нас есть аптечки и немного склянок со всякой животворящей ерундой. Должно помочь. А связки — явление временное. Ты все еще в состоянии шока. Худ и бледен. Мы тебе принесем что-нибудь поесть.
— Ты уверена, что все будет хорошо? — Спросил мужской голос. Похоже, их было больше, чем я думал, и все сплошь окружали меня, словно экспонат в местном музее. Было бы на что смотреть… Впрочем, может, и есть на что. Я даже не могу вспомнить, как я выгляжу. Я — парень, без сомнения, но вот что во мне…
— Нет причин для беспокойства. Глянь на него, живее всех живых.
— Ладно, пойду, добуду что-нибудь.
Громкое щебетание птиц отдавалось глухим эхом в моей голове. Они пели настойчиво, будто в последний раз. Кажется, они тоже доказывали свое существование.
Я невольно взялся за голову.
— Да, они сегодня ужасно докучливые. — Снова сказала она, подойдя ко мне поближе, чтобы поправить одеяло. Я и не понял, что все это время был окружен заботой. — Придется потерпеть. У нас тут дожди лили несколько месяцев, теперь им, наконец, представилась возможность выйти из укрытий и свить гнезда. Весна как-никак.
— К… к… то…
— Я кто? Да так, завсегдатая этого кабинета. Меня Яна зовут. Хорошее имя, не правда ли? А какой у него сакральный смысл! Имена все-таки даются неслучайно. Некоторые и вовсе надо заслужить. А ты помнишь, как зовут тебя?
Я отрицательно покачал головой. Ни единой мысли.
Теперь, когда она была близко, я смог ее разглядеть. Крупная девушка с длинными светлыми волосами и мягкими чертами лица. Полуоткрытые глаза придавали взгляду нежную учтивость, но сохраняли уверенность. Не удивлюсь, если она была инициатором моего спасения. У нее была четкая дикция. Приятно, когда природа сама благоволит тебе быть в первых рядах. Грубоватая, правда, но для оратора как нельзя кстати.
— Почему-то не удивлена, — выдохнула она, — но да ладно, и не с такими сталкивались.
Последняя фраза была так тихо подавлена, чтобы я, вероятно, ее не слышал. Даже обидно, что я вот так быстро стал таким недооцененным.
— Ты вообще цел?
— Болит что-нибудь?
— Ты как оказался там?!
На меня сыпался шквал вопросов, ответы на которые я и сам хотел знать. Да, людей здесь было достаточно, и у каждого был интерес. Жаль, я не способен удовлетворить его.
Наступила тишина, когда высокий парень в смешной шапке зашел в кабинет и поставил на парту поднос с чем-то съестным. Я понял, что все это время в моем желудке было не менее пусто, чем в голове.
— Ладно, ребят, — продолжила Яна. — Давайте выйдем, пусть поест, в себя придет. Все равно мы такими темпами ничего не узнаем. Да и поговорить надо. Быстрее, не задерживаемся в проходе!
Замешательство сменилось
