держали его за локти. Ещё один гвардеец стоял у входа, пятый вышел и держал дверь распахнутой.
Мама когда-то говорила, чтобы я никогда не снимала оберег, который носила на шее на длинной цепочке. Я не слушалась и часто забывала его надевать, но после происшествия двухлетней давности, носила постоянно.
Сорвать с шеи, бросить на пол и раздавить. Все, кроме меня, застынут на десятки ударов сердца.
Побегу вверх по лестнице, уроню вниз узкий шкаф, это их ещё задержит.
Потом на чердак, через окошко на крышу, а там всего пару кварталов и можно скрыться в подземных туннелях. Уйду в горы, там хоть какие-то шансы, а если…
Пугающий незнакомец в форме офицера стремительно приблизился. Я в ужасе отшатнулась, но он схватил меня за руку — на моём тонком запястье захлопнулся широкий браслет.
Я чуть в голос не застонала, когда он сорвал оберег с моей шеи и зашёл мне за спину. Я похолодела от его резкого голоса, когда он поторопил:
— Немедленно, Велия. Не вынуждайте применять силу.
Моя улыбка брату вышла вымученной. Надо было бежать, как только мне соседка шепнула о том, что Бьянка хвасталась вознаграждением и планировала переезд в столицу.
Я даже предположить не могла, что речь пойдёт об особом параграфе! Что за мной пошлют отряд во главе с пугающим властным незнакомцем, который кто угодно, но точно не командир королевской стражи.
Казалось, ещё есть время… Я ещё раз окинула взглядом рослых гвардейцев, поёжилась от осознания, что офицер стоит за моей спиной. Бежать не выйдет.
Я расправила плечи и на подрагивающих ногах направилась к двери.
Брат задёргался в стальной хватке воинов и потребовал:
— Да разрешите хоть попрощаться и дать плащ сестре в дорогу! Ночи холодные!
Я помедлила и оглянулась на офицера, поёжившись оттого, какой он огромный.
— Две минуты, — обронил он.
Гвардейцы отпустили брата, и он крепко обнял меня. Я всхлипнула, и он прижал меня сильнее, зашептал:
— Проявляй характер, сестрёнка. Хоть ты и тепличный цветочек… мать говорила, что есть в тебе стержень. Будь сильной, слышишь?
Я кивнула, слёзы уже струились по щекам, я крепко обнимала Антонио, отчётливо осознавая: мы весьма нескоро встретимся. Может, никогда, хотя мне скорее всего будет всё равно, ведь ни одну из девушек не видели живыми после Испытания.
— Одна минута, — голос офицера, казалось, заморозил воздух в лавке, я начала дрожать.
Брат отпустил меня, бросился в подсобку, вскоре выбежал оттуда и закутал меня в плащ, снова крепко обнял. Шепнул:
— Завтра в темноте на Змеином перевале. Попрошу друзей, они помогут.
Я быстро глянула на него, и брат выдохнул:
— Мы вытащим тебя.
— Время вышло, — бросил офицер.
По его знаку гвардейцы оттащили Антонио. На моё плечо опустилась тяжёлая рука, направляя к выходу.
Глава 2. Велия. Испытание
— Прочь! Живо! — офицер угрожающе вскинул руку, вокруг неё заструились светящиеся ярко-синие потоки.
Ого, так он стихийный маг! Они все такие жуткие? За кого-то из них мне придётся выйти замуж… Если выживу.
Группа зевак на широкой торговой улице отпрянула и попятилась.
Хозяин лавки и его жена — их дом был напротив — стояли на крыльце и с жалостью смотрели на меня. Из окон трёхэтажных зданий выглядывали соседи, они злобно косились на мага с гвардейцами, и бросали на меня сочувственные взгляды.
Некстати появилась мысль, как теперь старая Бригитта будет справляться без моей помощи. Я часто помогала этой славной слепой женщине, придётся ей теперь искать новую помощницу.
Я помедлила, оглядывая закрытый экипаж — неприметный фургон на колёсах, в который была запряжена четвёрка крепких лошадей. К стоящим позади осёдланным коням направились гвардейцы, офицер подтолкнул меня в спину.
— Быстрее.
Меня затолкали внутрь фургона, и я упала на сиденье — экипаж тут же рванулся вперёд. Морщась, потёрла ушибленное бедро. Фургон трясло на камнях брусчатки, я дрожала от страха и озноба.
Глаза привыкли к полумраку. Зябко кутаясь в плащ, я поудобнее уселась и огляделась. Здесь когда хоть убирали? Пол устилал песок, под лавкой клубилась пыль, пахло плесенью. Свет просачивался сквозь щели досок, струился из зарешеченого окна на потолке. Других окон не было, только двери с двух сторон — я подёргала обе. Заперто.
По грохоту копыт было ясно, что мы несёмся с огромной скоростью, пытаться сбежать в таких обстоятельствах глупо.
Что там брат говорил про Змеиный перевал? Я похолодела… неужели Антонио решится напасть на восьмёрку гвардейцев, чтобы освободить меня?
Так и эдак прокручивая обрывки разговоров Антонио с его приятелями, я закусила губу. У меня были подозрения, что брат примкнул к сопротивлению, а сейчас из его слов следовало, что он решится на смертельно опасный шаг.
Не секрет, что люди озлоблены. Короля и стихийных магов обвиняют в наводнениях, шепчут, что из-за их магии королевство вскоре уйдёт на дно океана. «Закон невест» подливал масла в огонь.
Ходили слухи, что кого-то из девушек получалось отбить по пути в столицу, а спасённых прятали в тайных поселениях в горах, куда не дотягивались королевские маги.
И сейчас из-за меня брат собирается пойти на преступление…
За двое суток пути меня растрясло так, что ничего не соображала. Лошадей гнали. Измождённых и взмыленных коней меняли на свежих у постоялых дворов. От меня не отходили ни на шаг, даже в уборной одна пара воинов стояла у двери, и ещё двое сторожили со стороны окошка на улице.
Останавливались редко, мне давали воду и еду, но я не замечала вкуса, терзаемая мыслями о грядущем испытании и страхом за брата.
Экипаж двигался даже ночью. На третьи сутки начался Змеиный перевал — я узнала его по густому хвойному запаху. Я была так измотана, что с наступлением темноты всё же заснула.
Проснулась от криков боли и шума драки.
Показалось, что донёсся голос брата, зовущий меня по имени…
Обмирая от ужаса я слышала звон мечей, сквозь зарешёченное окно на потолке видела синие и красные вспышки боевых заклинаний.
Те страшные минуты запомнились смутно. Кажется, я дёргала дверцы фургона и пыталась их открыть, изодрав пальцы в кровь. А когда шум затих, и экипаж снова тронулся в путь, я опустилась на сиденье.
Трясясь в летящем пуще прежнего фургоне, я изо всех сил пыталась придумать хоть какой-то выход, пока не забылась тяжёлым сном.
***
— Велия, очнитесь, — голос офицера звучал резко и требовательно.
Прохладная влажная ткань коснулась моего лба, острый ликтовый запах ударил в нос. Я поморщилась, замотала головой и заморгала, осознавая себя.
Съежившись на боку, я