обстоятельств.
Я уже голову сломал, над этим думая. Пушки отмел сразу. Нужен металл и производственная база. Я крупповскими секретами не владею, бесмеровскими тоже. Нет ни технологий, ни мощностей, ни таких денег на все это. Торпеда? Прекрасно, только до электрического двигателя еще работать и работать. Но все же мысль о ней запала глубоко. Это натолкнуло на концепцию единственного точного удара. Один залп на опережение. И победа.
Это, наверное, влияние карате. Так внушили, так воспитали. Это же не спортивный вид для махания кулаками, вроде бокса. Философия боя и поведения другая совершенно. Удар должен быть первым и последним. Или для него или для тебя. Потому что повторить не дадут. Очень точно и максимально эффективно, скрытно и непонятно для врага.
Я и сейчас не забросил тренировки. Правда, не много делаю, но самое нужное, на мой взгляд. Растяжка обязательно. Сейчас не станешь поддерживать, потом с возрастом будешь, как Баба-Яга ходить. Йога в виде дыхательных практик, асан и силовых упражнений, которые мне очень нравятся. Из боевых умений иногда работаю шестом, но это только дань ностальгии по той юности, которой больше не будет. Кисти пробовал качать, но это пока не очень получается. С детьми Пасечника мне не сравниться. Запястье у меня тонкое. Зато не устаю отрабатывать каждый день удар по свечке и иногда по стене. Читал, что есть школы на Тибете, в которой изучают один единственный удар, но доводят до такого совершенства, что его хватает для обороны в любой ситуации. Метание ножей тоже не пропускаю, но мои детишки обходят меня в точности. И это радует.
Алена, как услыхала про путешествие, прямо вспыхнула. Глаза горят. Теперь передумать не получиться. Под мышки вынесет. Она тоже готовится по своему. Все выспрашивает меня, в чем ходили девушки моего мира. Что-то рисую ей, как могу. Стала ходить со мной на тренировки, для чего потребовались костюмы. Тут уж сама нарисовала и вместе с Ольгой Филипповной пошили. Враги точно не устоят, даже и шпаги не надо.
Но она у меня рациональная. Понимает, что в фехтовании ей с мужчинами не тягаться, поэтому заказали ей пару изящных пистолетов. И стреляем вместе. Конечно, пока еще не как Александр Сергеевич, который утро начинал расстреливая мух на стене из постели, а по всем правилам практической стрельбы, на соревнованиях по которой я был несколько раз. У нее уже хорошо получается.
Еще она запросила кинжал. Тоже учимся. Мои разбойники быстро показали ухватки, какими владели. А потом цыгане нашли нам мастера, который приезжает раз-два в неделю и тренирует какой-то индийской технике.
А вот отставной учитель немецкого живет у нас постоянно. Каждый день час надо позаниматься. Он такой педантичный, как все немцы. Французский отбросили, впрочем, Катарина иногда дает Алене уроки. Но для ее легенды лучше немецкий.
На время раздумий я попросил выходные к неудовольствию Клауса. Но пока ничего дельного в голову не пришло. Потом я устал думать, потребовал ужин и жену. После трех дней мозгового штурма пришлось вернуться к делам. Они реальные, в отличие от утопических планов.
Мне доложили обстановку. Крестьяне ободрали все ивы в округе. Скупщики ездят по соседним уездам и губерниям. Петров подсказал, что схожие жаропонижающие свойства есть у таволги. Проверили, и действительно, обнаружили в ней салицилаты. Но сезон травы уже подходил к концу. Тогда решили пустить в дело не только кору, но и древесину прутьев, для чего их нужно измельчать.
Через месяц первый пуд был готов. В отдельной комнате устроили цех фасовки, где разложили порошок по бумажным пакетикам, по десять долей веса, что приблизительно четыреста сорок миллиграммов. Я посчитал все затраты, умножил на десять и выставил цену. Получилось дороговато. Рубль за грамм. Но поскольку альтернативы нет, то пока так и оставили. Вместе с Петровым сочинили показания. Я добавил еще и противопоказания, куда включил склонность к кровотечениям и язву желудка. Михаил Веретенников развез для пробы по аптекам Костромы и Мереславля, а часть даже отправил в Питер.
Не долго ждать пришлось. Вскоре пошли письма с просьбами о новых партиях. Все разошлись даже с аптечной наценкой. Подагра, это все еще болезнь богатых людей. Они готовы платить за избавление от мук. Мигрень тоже не подарок. Как и ревматизм разных видов. Вместе с запросами пришли и пожелания: врачи получили эффект и требуют во имя человечества снизить цены.
Мы собрали совещание, я предложил оставить прежнюю цену на сулицин. И поставлять салициловую кислоту в порошках. Да, много побочных эффектов, горькая и тошнит от нее, но зато дешевле в семь раз.
Десять пудов очищенной салицилки в порошках ушли в торговые точки. А я дал задание Рослину срочно искать метод промышленного производства. Должен же быть дешевый способ, а то так никакой ивы не хватит. Но пока даже никаких предположений по этому поводу не появилось.
Мы набрали еще работников и работниц. Химик подготовил несколько учеников, способных выполнить весь цикл производства. Я велел написать знакомым химикам и мастерам, кто по его мнению мог бы стать своим человеком. Рослин с энтузиазмом достал блокнот и карандаш. Я дал десять рублей на письма.
В корпусах становилось тесно. Весь внутренний двор забит сырьем. Чаны и перегонки заняты круглосуточно. Народ снует, как в улье.
Вскоре ребята поймали двоих чужаков, которые пытались выведать дорогу в Чижово. Петьша поговорил с ними. Оказались обычные крестьяне, которым заплатили неизвестные личности за устройство на работу к нам. На любых условиях. Все-таки правильно, что фабрика укрыта в лесу. Но это ненадолго остановит шпионов. Надо готовить безопасников.
Учебный центр все же получился. Степан, хоть и с одним глазом, но дело свое знает крепко. Построили избу под учебный класс. Полосу препятствий сколотили в своем понимании. Разные тренажеры для рубки, метания и ударов.
Трое дворянских отроков приехали в августе, на полном серьезе ловили каждое слово. Разместили их в полевых условиях. Они сами поставили шалаш и развели костер. Сами готовили кашу, добывали подножный корм и воду. Не сразу, конечно. Сильвер вошел в роль и покрикивал на курсантов, но от тумаков воздерживался.
Барчуки прошли все доступные на тот момент ступени, чем очень гордились. Причем, Виктору помогли загнать лося, которого он прикончил лично. Из ножа сделал копье и со зверским лицом, весь перепачканный во время погони, ударил в шею весьма удачно. Зажарили по обычаю печень и сердце тут же на месте. И съели. Виктор получил имя Быстрый Олень и был счастлив неимоверно. К новым именам всем вручили соответствующие
