А ломает себе руку или ногу. А ещё хуже – позвоночник. И так будет стынуть Феликс под горой, без шанса спастись.
«Ну и ладно, – храбрился он. – Всё равно помирать». Но проснувшееся в глубине подсознания альтер-эго подкидывало картинку, как его полуживого, парализованного выкидывает в начало месяца. И будет он лежать, гадя под себя, и ждать озабоченного стука в дверь.
Феликс покачал головой. Порыв его угас, он плюнул и развернулся. У чурбачка маячила долговязая фигура чужака. Одет он был еле-еле – штаны и какая-то бездельная куртка, Феликс в полумраке не разобрал. Визитёр церемонно поклонился.
– Разрешите присесть?
Феликс обалдело кивнул. Долговязый согнулся пополам и вытащил из тьмы заснеженный чурбачок.
– В сугробе второй лежал, – пояснил незнакомец, отряхивая сидельце. – Пенёк в смысле, а не я. Мне в сугробе холодно.
Он устроился на чурбачке с видимым удовольствием.
– Вы сядете? Или вам удобнее постоять?
Феликс пожал плечами. Ситуация казалась ему идиотской. Но Феликс пересилил себя и вернулся на пенёк. Сидели они друг напротив друга метрах в двух. Вид у незнакомца был бодрый, любопытствующий. Наверное, увидь эту физиономию Феликс утром у подножья Муссы-Ачитары, то принял бы его за новичка-туриста.
– Познакомимся? – спросил чужак. Он говорил с каким-то неуловимым акцентом.
– Ну, д-давайте. Я – Феликс.
– Очень приятно. Моё имя – Эч.
– Я вас раньше здесь никогда не видел.
– Я тут никогда ранее и не бывал, – чуть удивлённо ответил Эч.
Феликс смешался. Не объяснять же этому свалившемуся на голову незнакомцу про временные карманы. Хотя, кому он расскажет? Судя по восходящей луне, Феликсу осталось в этом месяце минут тридцать, не больше. Но Эч опередил его.
– Вы хотели покончить жизнь самоубийством? – деловито поинтересовался он.
– Что?
– Вы подошли к самому краю, – пояснил пришелец. – И вид у вас был решительный. Во всяком случае, поначалу. В последнее мгновение вы задумались, стоит ли оно того. Правильно, не стоит. Хотя высота тут приличная, но камни покрыты снегом. Можно и не убиться сразу.
– Я тоже так… Погодите! Кто вы вообще такой?
– Я? – Эч сел ровно, опять превратившись в подобие жерди. – Я – проклят. Проклятый Эч, если угодно.
– Проклят?
– Именно, – склонил голову Эч. – Проклят самым натуральным образом.
Феликс покрутил головой. За полчаса многое может случиться. Может, он буйный? Откуда он тут взялся?
– Вы случаем не псих?
– Душевнобольной?
– Ну…
– Это может быть, – жизнерадостно подхватил Эч. – Понимаете, я проклят в далёком будущем и падаю в прошлое.
Феликс дёрнулся, но уйти не решился.
– Я безобиден, – сообщил Эч. – Не бойтесь. Всё равно мне скоро падать дальше. Луна взойдёт повыше, и я не удержусь. Можете уйти, я не обижусь. Но мне хочется немного поговорить.
– Луна?
– Ну да, она, негодяйка. Я проваливаюсь в полнолуние. И так уже много раз.
До Феликса дошло.
– Вы… Эч… Вы во временном кармане? Или кольце? Понимаете, о чём я?
– Нее, – замотал тот головой. – Я проклят. Наказан.
– А Луна что?
– А что Луна? – недоумённо уставился Эч. – Эй!
Он вскрикнул с неподдельной радостью.
– Да вы сами из временной петли?! Ничего себе! Вот так встреча! У вас это начало цикла, или?
– Конец.
– Ага-ага, – закивал Эч. – Надо же какая встреча. Не бывает же таких простых встреч, правда?
– Стой! – Феликс вскинул руки. – Погоди, Эч! Приятель! У меня же времени мало. Мне надо. Надо спросить! О чём. О чём?
Он лихорадочно думал.
– У вас там алкоголь?
– А?
– Во фляжке алкоголь?
– Глинтвейн.
– Можно?
Феликс бросил фляжку.
– Остыл, – предупредил он.
Эч небрежно отмахнулся. Крышка мгновенно слетела, звякнув цепочкой. Проклятый Эч припал к фляжке.
– Божественно, – выдохнул он. – Простите, я не удержался и допил.
– Пустяки, пустяки, – замахал Феликс. – А как вы…Ну, дальше?
– Дальше меня сбросит в прошлое, – объяснил Эч. – Не знаю, насколько. Я буду падать и падать, пока не достигну дна.
– А оно есть?
– Есть, – подтвердил Эч. – Первый из нас, лунников, меня ждёт.
– Зачем?
– Чтобы убить.
– А… – Феликс не нашёлся, что ещё спросить.
Проклятый Эч, задрав голову, безмятежно наблюдал за небом. Тогда Феликс спросил о другом.
– А вы можете предупредить меня в прошлом, чтобы я ни в коем случае не ехал сюда? А?
– Вы думаете поможет? – меланхолично ответил Эч, не меняя положения тела.
– Конечно! Вы расскажете, что со мной тут приключилось. Про то, что протух я тут весь. В смысле…
Феликс понял, что городит чепуху. Но надо же воспользоваться счастливым случаем. Невероятный шанс сидит перед ним и тянет длинную шею.
– Вот что, – собрался Феликс. – Если вы встретите меня, то предупредите, что лучше остаться в Москве.
Эч молча перевёл взгляд на Феликса. Он ждал продолжения. Но его не было. Феликс чувствовал, что его начинает тащить обратно. Значит, минут пять осталось. Больше ему сопротивляться не получится.
– Феликс, – успокаивающим тоном сказал Эч. – Как вы думаете, какова вероятность, что я упаду на вас в прошлом? Я даже не знаю, насколько сильно я проваливаюсь. Может на год, а может на сто лет сразу. Вот сейчас какой год?
– 1971.
– А последний раз я видел вывеску 1992 г., но ещё прыгал два или три раза. А до этого так вообще… Впрочем, не в этом дело. Неужели вы думаете, что подобные вам не пытались поменять своё прошлое? Не пытались избежать временной петли?
– Не знаю. Но что-то же делать надо, – хрипло сказал Феликс. – Пусть я хотя бы останусь в столице, если уж не избежать петли.
– Это, наверное, проще, – пожал плечами Эч. – Но я не знаю, как пространство-время реагирует на наши попытки изменить его. Феликс, мне скоро падать дальше. Да и вам, наверное, тоже пора. Я попробую дать вам совет.
– Давайте, – потухшим голосом согласился Феликс. – Чего уж там.
– Понимаете, временная петля только кажется неизменной. Но время продолжает идти вперёд даже в петле, во всяком случае для вас. Значит, вы можете измениться. И изменить свою жизнь.
– Дурацкий совет, – выдохнул
