запечатан и выглядел потрепанным. Один уголок был помят и надорван.
— Да что же это?!
Ударив рукой по полу, я, собрав остатки сил, выбралась из дыры и села рядом, дрожа от холода и ужаса.
Я даже не знала, где я.
И отчетливо слышала, что там, на улице, кто-то ходит.
Условия сделки
Я мертвой хваткой вцепилась в свиток и подумала, что раз уж меня ничего хорошего не ждет, то самое время прочитать инструкцию от двух непонятных женщин. То, что это письмо сунули мне они — сомнений не возникло.
Надеюсь тот, кто шастает на улице подождет и даст мне время немного разобраться в ситуации.
— И что тут у нас?
Я боялась, что пергамент сейчас просто развалится в руках — таким хрупким и старым он выглядел. Чуть-чуть надавить и обрывки полетят во все стороны.
— Не вздумай рассыпаться, — проворчала я под нос и впилась взглядом в размытые корявые строчки.
Будто какая-то старушка с тремором писала, честное слово!
— Так, тебе дан второй шанс, бла-бла-бла. Давайте уже условия сделки!
Пробегая строчку за строчкой я наконец добралась до предпоследнего абзаца.
“Этот трактир — место силы. Тут сходятся пути живого и мертвого, нити магии, пронизывающие мир, древние дороги, по которым когда-то странствовали последние повелители драконов. И это место требует ухода и восстановления. Ему нужен хозяин, что крепкой рукой возродит былое величие. Судьба не просто так занесла твой дух в наши владения, и в обмен на новую жизнь — ты станешь этим хозяином. Не думай сбежать!”.
Я невольно закатила глаза. Ну вот, мы добрались до условий.
“Мы будем следить за тобой. Мы в каждой тени, в каждом шорохе за окном, в шелесте листвы и крике птицы. Попытаешься обмануть или удрать — твоя душа навеки канет во мрак. Мы будем мучить и разрывать ее на части снова и снова, до конца времен! Преуспеешь — и тебя ждет щедрая награда. Помни, нет ничего, что мы не могли бы тебе дать”.
— Какое щедрое предложение.
“На твоей правой ладони есть знак. Он не даст постороннему управлять этим местом. Только ты хозяйка и никто не сможет оспорить это право. А если попытается, то трактир не позволит причинить тебе вред. Пользуйся этой силой с умом”.
Я перечитала письмо еще раз.
Ничего нового, в целом — даже слишком подробная инструкция, написанная для дураков. Никаких тебе туманных намеков или загадок. Даже обидно, о таком в книгах не напишут, там про все догадываться нужно, искать ответы, а тут…
Будь послушной или отправляйся в ад. Если все сделаешь правильно — дадим тебе конфетку.
В ад не хотелось. И сразу же вспыхнул лучик надежды, что раз попросить можно что угодно, то разве не получится попроситься домой?
Разве это много?
Чувство необъяснимой потери накатило с такой силой, что я отложила пергамент и прикрыла глаза. Мне было уже наплевать и на этот трактир и на того, кто там шастает, скрипит и трещит, и на капли дождя, падавшие через дыры в крыше.
В груди стало холодно и колко, к горлу подкатил удушливый ком тошноты и я сцепила зубы, чтобы к грязи вокруг не добавилась еще одна дурно пахнущая лужа.
Подтянув ноги к груди я уткнулась носом в колени.
Хорошо, что мама с папой не дожили до этого момента. Плохо так думать, но им хотя бы не придется смотреть на мое изувеченное тело.
Мне показалось, что я услышала крик подруги, скрип тормозов. Уши резануло с такой силой, что я зажала их ладонями и зажмурилась, сжалась в клубочек и завалилась на бок, стараясь занять как можно меньше места.
Растворится в пыли.
Исчезнуть.
Хотелось заорать, но в уголке черепной коробки сработал какой-то выключатель, что помешал издать даже хриплый писк, не то что крик.
Все инстинкты внутри взбунтовались, предупреждая об опасности. Не самое лучшее место для крика и истерики, потому что я нутром чуяла, что не одна, поблизости все еще кто-то есть.
Помни, нет ничего, что мы не могли бы тебе дать.
— Я это запомню. И лучше молитесь, чтобы вы и правда могли исполнять все желания.
Подняв к глазам правую руку и увидела тонкие линии знака на ладони. Круг с вписанным в него тонким рисунком стрекозы. Там еще были какие-то символы, но они остались для меня полной загадкой.
Не все ли равно, что там написано?
Разобраться бы, как это работает.
Шум за стеной усилился и стоило мне только подскочить на ноги, как дверь трактира отлетела в сторону и, ударившись о стену, просто рухнула на землю грудой ржавого металла и щепок.
Порыв ветра ударил в лицо, в глаза полетела грязная дождевая морось.
— Стой на месте!
Рявкнул кто-то как заправский командир. Я услышала топот ног, бряцание, стук и тихое рычание.
Проморгавшись, я едва не села там же, где и стояла.
В трактир набилось человек десять, все вооруженные здоровяки, с мечами в руках, кровавыми отблесками в глазах и недобрыми ухмылками. Они расступились всего на мгновение, пропуская вперед еще одного человека и сразу же сомкнулись, стоило ему войти.
— Я же говорил, господин, — подал голос один из мужиков.
Незнакомец остановился всего в шаге от меня и откинул назад плотный темный капюшон, скрывавший его лицо.
Мне пришлось поднять голову, потому что незнакомец оказался слишком высоким, и глядя перед собой я могла рассмотреть только застежки его плаща и красную вышивку на груди.
Чувство собственной ничтожности, будто ты крохотная букашка перед лицом непреодолимой опасности, мне совсем не понравилось.
Сжав руки в кулаки, я старалась держать прямо.
И это было очень сложно, особенно когда тебя рассматривают холодные, серые, совершенно безразличные глаза.
Таких мужчин в моем мире обычно называют “холеными” или “породистыми”, но мне такие сравнения никогда не нравились. Мы же не лошадь описываем в самом деле.
Так что я бы использовала “охрененно красивый”. Так будет точнее.
Прямой нос, резко очерченная линия челюсти, отчего казалось, что об этот идеальный подбородок можно бумагу резать. Аккуратная бородка обрамляла тонкие губы, темные брови вразлет сошлись к переносице, но мне почему-то показалось, что это вообще обычное состояние именно этого мужчины.
Вечно хмурый темный властелин неизведанных земель. Одной рукой карает, другой милует, третьей чистит яблоки.
Его ресницам бы позавидовали девчонки восточных кровей, а вот густоте черных волос завидовала уже я.
Впрочем, я не видела еще, в какое тело меня затолкали, вдруг там все не так уж и плохо.
Кроме роста в полтора метра.
