час мы закончили. Я задержалась получить деньги за прошлый месяц, накинула ветровку и, выйдя из управления, и подняла взгляд к небу — такому яркому и радостному, что дух захватило.
— После трёх часов взаперти приятно глотнуть свежего воздуха.
Рядом стоял столичный инспектор. Высокий, подтянутый, пиджак небрежно расстёгнут, на брюках идеальные стрелки — будто только из-под утюга.
— Жаль, запах табака ничем не выветрить, — поддержала я разговор, вспомнив, как морщила нос кассирша в бухгалтерии.
Даже на улице, на хорошо обдуваемом бетонном крыльце, ноздрей касался неприятный душок. Я понюхала рукав и скривилась — в человековоз садиться стыдно. Придётся всё стирать.
— В следующий раз сбрызнете одежду кондиционером с росой, — посоветовал инспектор. — После этого можно хоть в нору к скунсам, никакая вонь не прилипнет.
Разумеется. Если у вас есть мешок гольденов. В Джеландии продукты с элементами субстанции стоили в два раза дешевле, чем в Татуре, но всё равно были удовольствием не для каждого.
Я извинилась, заметив, что спешу, но не успела договорить, как инспектор спустился на пару ступеней и, будто невзначай, встал мне поперёк дороги. Его глаза оказались почти вровень с моими, и теперь я видела, что радужки у него светло-карие, солнечные, а в зрачках прыгают смешинки.
— Вы на редкость виртуозно ругаетесь, госпожа переводчица.
— Не я, а подследственный Ругински, господин инспектор. Если я начну выбирать, что переводить, а что нет, медяк мне цена как профессионалу.
Инспектор посерьёзнел.
— Должен сказать, вы лучший переводчик, которого я видел. А мне приходилось бывать не только на допросах иностранцев, но и на представительных деловых переговорах. Почему вы не устроитесь в Чуддвиле? Не верю, что вам нравится задыхаться от дыма в компании уголовников.
— У меня статус соискателя.
Его взгляд вмиг стал острым:
— Трудитесь на общественных началах?
— Нет, но… Это разовые случаи! Господин Фукс подписал специальное разрешение. Можете спросить у него.
По коже побежали холодные мурашки. А имеет ли право господин Фукс давать подобные разрешения?
— О, я вовсе не собирался вас уличать, — с инспектора вмиг слетала вся суровость. — Я вообще из другого ведомства. Кстати, нас не познакомили...
Он первым протянул руку:
— Мэт Даймер, старший инспектор иностранного отдела департамента экономических преступлений. Тридцать два года, не женат.
Последние слова сопровождались обворожительной улыбкой. Жаль, к этому моменту я успела подать руку в ответ — и ощутила уверенное, но аккуратное пожатие.
— Симона Бронски.
Двадцать семь лет, убеждённая холостячка, к флирту с командировочными не расположена, к интрижкам — тем более. Надеюсь, вы, инспектор Даймер, это уже осознали.
Знаменитая, кстати, фамилия. Но не сказать, что редкая.
Он держал мою ладонь в своей, всю целиком, а не за пальцы, как часто делают мужчины. Держал и не думал отпускать.
— Очень приятно, Симона.
Ещё одна улыбка, от которой на левой щеке инспектора проступила едва заметная ямочка. Любопытно. Я думала, ямочки бывают только на обеих щеках, или их не бывает вовсе.
— Вы не знаете, где тут поблизости можно выпить хорошего кофе? — спросил он.
Я сделала вид, что осматриваюсь, и аккуратно высвободила руку. Уф! А то в жар бросило. Взмахом указала вниз по улице.
— Ближе всего — кофейня сети "Зюссбиттер". Если вас устраивает их качество.
Может, однофамилец первых богачей Джеландии пьёт исключительно кофе из отборных бобов, выращенных на высокогорных плантациях Рибакки?
Инспектор и правда задумался.
— Сойдёт, пожалуй. Не проводите?
А что делать, если нам по пути? Не идти же из принципа в противоположную сторону.
На улице было хорошо. Стоял первый месяц осени. Деревья ещё не начали желтеть, солнце пригревало почти по-летнему, только в воздухе ощущалась какая-то особая прозрачность.
— На мой взгляд, переселенческое законодательство в последнее время слишком ужесточили, — рассуждал инспектор, искоса поглядывая на меня. — Нельзя забывать, что Джеландия — страна переселенцев, и наши предки когда-то пришли на эту землю, чтобы построить для себя лучшую жизнь. Вы давно в Бежене, Симона?
— Восемь месяцев.
— Так вы, можно сказать, старожил! Неудивительно, что вам надоело сидеть без дела.
— Полгода назад у моей соседки по блоку украли документы, — сочла нужным объяснить я. — Она решилась обратиться в полицию и попросила меня помочь. А там как раз поймали взломщика-татурца. Переводчик, с которым сотрудничало управление, заболел. Я просто подвернулась под руку. Господина Фукса так восхитило моё знание бранной лексики, что он предложил мне работу…
В обход всех запретов и ограничений.
— В жизни я грубости не терплю, — добавила на всякий случай. — Надеюсь, у господина Фукса не будет проблем?
Инспектор усмехнулся.
— С моей подачи точно нет.
Впереди на прибитом к стене подвесе вертелась туда-сюда коричнево-золотая вывеска с надписью "ЗюссБиттер". Но кофейный аромат, плывущий по улице, манил лучше всяких вывесок. Хотелось вбирать густой запах всеми порами, купаться в нём, как в тёплом море. Но именно поэтому...
— Что ж, инспектор Даймер, дальше вы не заблудитесь. А мне — туда.
Я свернула к переходу. Вернее, намеревалась свернуть, но не успела — меня придержали за локоть.
— Мэт. Просто Мэт. Симона, вы не торопитесь? — инспектор улыбнулся. — Не откажите мне в удовольствии угостить вас чашечкой кофе.
Ишь, подлец, как завернул.
С другой стороны, одна чашка ни к чему не обязывает. Тысячу лет не пила настоящего кофе!
А инспектор, закрепляя успех, наклонился ко мне и интимно понизил голос:
— Если этот "Зюссбиттер" устроен так же, как чуддвильский, то в дамской комнате вас ждёт ростовой освежитель. Избавитесь от табачного амбре за пять минут.
Глава 2. Сладко и горько
Он не ошибся. В просторном тамбуре женского туалета, отделанного лимонным и фиолетовым кафелем, среди умывальников и сушилок торчала круглая кабинка освежителя. Теперь ясно, почему "Зюссбиттер" дороже всех на свете, хотя их кофе поругивают — в цену обычных эспрессо и мокко включены дополнительные услуги класса люкс.
С ростовыми освежителями я была знакома только в теории, обозначения на кнопках понимала не вполне, но кажется, всё сделала правильно. Перед лицом сомкнулись полупрозрачные створки, и по коже под одеждой прокатилась тёплая щекотная волна. Меня окутало бодрящим ароматом зелёного чая, затем — мягким запахом алоэ и наконец обволокло тонким благоуханием жасмина.
Вся процедура заняла от силы три минуты, но из кабинки я вышла с ощущением, будто час пролежала в ванне с ароматическими маслами. Сигаретная вонь
