была молодая, красивая! Был муж, который нам всем был стеной и защитником от всего внешнего мира и который мог нам дать все, что мы только пожелаем! И которого я любила.
Не знаю, что у него там было в командировках и знать не хочу! Наверное, было. Он был статным, красивым, состоятельным. Ну и пусть! Он был мой! А не их! И была вся наша семья — мой любимый мальчик, его жена, с которой мы со временем подружились и их дочка — моя внучка, которая жила, как мне кажется, со мной, а не с ними.
Потом его жена, выходя утром из своей комнаты с ним вместе в нашей огромной трех комнатной квартире», — участливо спрашивала:
— Дочка всю ночь кричала, вам ничего?
И я стала забирать внучку на ночь к себе в нашу спальню.
Потом так же мимоходом участливо по утрам спрашивала:
— Мы тут стонем с ним по ночам громко, ничего?
— Дело молодое! — сквозь зубы отвечала я.
И один раз не сдержалась:
— Мы тут иногда тоже стонем! Ничего?
Она, надо сказать, нашлась сразу:
— Дело хотя и не молодое, но и вы еще не старики!
А потом подружились. Перестали колоть друг друга.
Так прошло почти двадцать лет.
И это была как раз та черта, после которой моя жизнь закончилась.
Да, как я теперь понимаю, глядя на эту землю, на которой я когда-то жила, она закончилась не сейчас, а двадцать лет назад. А для чего я жила дальше, помню смутно. Наверное, по инерции.
Такая обычная жизнь, но это была жизнь!
Взрослел сын, о нем нужно было заботиться, переживать от скандалов, радоваться его успехам, как-то решать его проблемы!
Приходил с работы муж, его нужно было вкусно кормить, я с ним разговаривала, планировала выходные, отпуск. Ездили в отпуск. Куда только ни ездили! Все вместе, с сыном, естественно!
По праздникам и выходным — нечасто собирались наши друзья. Вернее, это были друзья Семена со студенческих лет, или с работы.
Мои друзья и подруги юности куда-то делись. А новых не было, потому что, как только вышла замуж — ни дня не работала! Сеня не разрешал. Сын, дом, хозяйство — вот была моя работа.
Муж был на высокой должности, хорошо получал, зачем работать?
Сын женился — новая забота, потом и внучка, это и была моя жизнь!
И вот Сеня умер. Внезапно, не попрощавшись. Не сказал, как жить дальше.
Но все произошло само — собой и думать об этом не пришлось.
Пока был жив Сеня, мы жили все вместе в нашей большой трех комнатной квартире. А тут, когда через год мы уже немного оправились от горя, сын решил сделать размен.
— Мам, тебя устроит однокомнатная квартира? — спросил он.
— Устроит, — настороженно ответила я.
— Давайте, наконец, заживем отдельными семьями!
— А какая у меня семья? — поняла я, к чему он клонит.
— Мама, твоя семья — это все мы, но не обязательно жить вместе. Мы все взрослые, и дочка наша почти взрослая!
В общем, продали мы трешку, и добавив наши небольшие накопления, купили две квартиры. В новостройке. Дом только что был сдан. А вторую — вторичку для детей.
И последнее мое яркое и счастливое воспоминание из той жизни, это то время, когда мою однушку отделывали, и я жила в частном доме в деревне в тридцати километрах от города.
Ее мне предложила, моя знакомая.
Дом этот был у нее куплен под дачу, но уже два года, как они не могли собраться, — чтобы сделать там нужный им ремонт, и потому в нем не жили.
Но жить было можно. Была печь, вода, отопление, только туалет на улице.
Но эту проблему решили, сын купил биотуалет, поставил его в ненужной мне второй комнате.
Почему эти полгода были для меня счастливыми? Представьте себе морозное солнечное зимнее утро, снег искрится и скрипит, я укутанная в шаль и полушубок выхожу в сарай набрать уже наколотых на всю зиму дров, несу охапку в дом, затапливаю печь! Готовлю завтрак на печке, и сажусь с кружкой чая у окна, выходящего во двор. Смотрю на снегирей, рассевшихся на яблонях, завтракаю, потом беру деревянную лопату, иду чистить дорожки…
Ну, в общем, целый день в хлопотах. А вечером возле теплой печки, читаю на диване, или что-то в Интернете!
Впервые в жизни я ходила в валенках и на улице, и по дому.
По субботам приезжал на машине сын со всей семьей. Конечно, всю пятницу готовила им и обеды и ужины.
Продукты они привозили на всю неделю. Был, конечно, в деревне магазин, но так себе!
Так я начала жить для себя. А потом оказалось, что так и проживу до конца жизни.
… Зима кончилась и в начале лета, я переехала в новую квартиру.
Впервые, я оказалась одна и совершенно не знала, чем себя занять. Готовить, как привыкла обед? Да, привыкла, но для всей семьи. А для себя не хотелось. Да и не нужно. Мне вполне хватало супа, сваренного на три-четыре дня, да молока с какой-нибудь булкой.
Нет, не из-за денег. Просто хватало и просто не хотелось.
Кстати, о деньгах. Я ведь никогда не работала, и пенсии у меня не было. Сын, видимо, понимал и раз в неделю привозил мне продукты. И всегда в конверте, в этом продуктовом наборе, лежали деньги. Небольшие — в размере средней пенсии.
Вообще, я не знала, зачем мне жить. Потому что получалось, что не для кого. Семья сама теперь жила отдельно, внучка выросла и, забегала, раз в неделю. Я понимала: интересы ее были далеко от меня. Сначала старалась что-то для нее испечь, купить на мои небольшие деньги. Но она практически из этого ничего не ела. Из вежливости откусит кусочек, чтобы меня не расстраивать.
На все вопросы отвечала «да» и «нет», и глаза ее были там, на улице!
Я поняла, что внучка кончилась, да и бабушка тоже.
В первый год-два еще были традиционные воскресные обеды у них, потом постепенно и они сошли на нет.
Я их понимала — выходных только два, хотели встречаться с друзьями в гостях или кафе, звали конечно и меня, но я бы там была с боку — припеку, поэтому придумывала причину и не ходила.
Сын, конечно, как уже я говорила, заезжал с работы каждый день, но так коротко, минут на двадцать — полчаса. Я его тоже понимала.
Когда жили вместе одной семьей, все было на глазах, в
