Гумалацу!
— Твою ж мать, — вздохнул я и потратил ещё немного божественной благодати на изучение орочьего языка, а затем бросил Дезику: — Фу, брось его! Мы с ним говорить будем!
* * *
Вождь орков орал так, что у меня сначала в ушах звенело, а затем их и вовсе заложило.
— Мы завоюем человеков! Мы сделаем вас рабами! Всех ваших самок мы изнасилуем и убьём. А мужчин заставим работать, пока они не умрут сами. А весь ваш грязный мирок станет частью империи орков!
— Чего ты кричишь? — устало проговорил я, желая хоть немного сбавить накал чувств этого ора. — Тут все к этому давно привыкли, так что ты их вообще не удивил сейчас. А у нас вообще-то представляться сначала принято.
— Ты врёшь! — заявил мне орк, клацая клыками. — Империю орков все боятся. Во всех мирах! Не будь я Громорыг Грозный Рык.
Я не смог сдержать смех и расхохотался ему прямо в лицо, что, конечно, не способствовало успеху переговоров. Но остановиться я не мог.
— Громорыг? — переспросил я, как будто и так было мало того, что я над ним посмеялся. — Серьёзно?
«Рандом, — проговорил мне Игорь, и вот ему было совсем не смешно. — Конкретно сейчас ты проваливаешь переговоры».
«Я ничего не могу поделать, — ответил я, смеясь даже в сознании. — Его зовут Громорыг».
«И это по-твоему смешно? — спросил меня Игорь. — Мне так не кажется».
Я всё-таки смог взять себя в руки и перестать смеяться. Орк пристально смотрел мне в глаза ненавидящим взглядом.
— Ладно, — проговорил я, сжимая руки в кулаки и скрещивая их на груди. — Меня зовут Ра… Игорь. Игорь Туманов. Я — сын местного вождя и буду вести с вами переговоры.
«Ты не сын императора, — возмутился Игорь. — Зачем ты ему врёшь?»
«Да я ради того, чтоб выиграть время, и сыном Папы Римского назовусь. Орк будет говорить только с равным, — возразил я. — Князь в их системе власти равен вождю, так что я не соврал».
«А кто такой Папа Римский? — заинтересовался Игорь».
«Забудь!»
— Никаких переговоров с рабами, даже с будущими, мы не ведём, — прорычал Громорыг и хлопнул себя кулаком по груди. — Ты можешь убить меня, но моё войско ты не остановишь!
— Да в том-то и дело, что его даже останавливать не нужно, — проговорил я, показывая собеседнику, что на данный момент совершенно искренен с ним, по обычаю орков, подняв один кулак к небу. — Твоё войско сюда просто не доберётся.
— Это пока! — прорычал орк, но уже не так уверенно. — Мы всё подготовим и займём этот мирок!
— Нет, — я покачал головой и продолжил сбивать с зелёного спесь. — Вы можете задействовать только несколько ящеров. И то, сколько одновременно? Двух? Трёх? С ними легко справляется дед, которому уже на кладбище прогулы ставят, и женщина, которая дикими ящерами никогда не интересовалась даже в пубертатных фантазиях. То есть вот эта вся тройня от дракона-оборотня прям мимо неё.
— И зачем ты мне это рассказываешь, жалкий человечишка⁈ — уже совсем неуверенно и достаточно тихо прорычал Грозный Рык. — Вам всем крышка.
— Ну так, вот, — продолжал я, не обращая внимания на его слова. — Твоих чешуйчатых мы спокойно сдерживаем силами одной семьи. Видишь, сколько фарша после нашей защиты? А уже на подходе армия. А в армии самые сильные маги. И ещё в армии есть самое передовое оружие.
Я разговаривал с ним почти как с маленьким ребёнком. И хоть это производило на него определённое впечатление, всё равно больше всего на него подействовало, когда прямо над нашими головами стремительно пронёсся боевой вертолёт, судя по всему, изучавший происходящее.
— У вас есть железные птицы? — в некотором раздумье спросил он.
— Да, — воодушевился я, решив, что он испугался. — У нас есть и железные птицы, и взрывающиеся снаряды, и меткие пули…
— Значит, вы не доверяете сами себе! — с самодовольством проговорил орк. — А это говорит лишь о том, что вас проще будет завоевать тем воинам, которые привыкли доверять себе!
«Какой ты трудный, — подумал я. — Надо бы тебя проучить».
— Дезик, огонь, — проговорил я, повернувшись к Церберу.
Тот, недолго думая, принял свой обычный вид и шмальнул из трёх пастей прямо по орку. Но я видел, что он специально делает так, чтобы Громорыга опаляло, но само пламя до него не доходило.
Я даже видел, как орк дрогнул. В прямом смысле дрогнул всем телом. Но при этом он не отступил ни на шаг. Да, воины из них, конечно, просто идеальные. Но мне надлежало с ним договориться.
— Что это за тварь⁈ — зарычал он, когда Дезик прекратил поливать его струями пламени.
— Всего лишь домашняя псина, — ответил я совершенно беспечным голосом. — Такая есть почти у каждого.
— Псину я тебе ещё припомню, — проворчал Цербер на том языке, который не понимали ни орки, ни люди.
— Слушай, — ответил я ему. — Не мешай мне вести переговоры. Я же тебя свиньёй не называю, хотя после вчерашнего очень даже в тему будет.
— Ой, не напоминай, — ответил тот и схватился лапами за две крайние головы.
— Что это с ним? — спросил у меня орк, с беспокойством глядя на Дезика.
— Из последних сил держится, чтобы не показать настоящий напор своего пламени, — ответил я, стараясь не улыбаться. — Говорит, если уйдёшь с нашей земли подобру-поздорову, то он тебя не тронет.
— Земля, на которую ступила нога орка, его по праву, — ответил мне Громорыг, а я тяжело вздохнул.
— Ну ничему тебя жизнь не учит, — проговорил я по-человечески и вновь перешёл на орочий. — Люди тоже не отдают землю, по которой ступала их нога. то земля наших предков! А предки святы для всех народов! — видно было, что орк со мной внутренне согласился. — Так что давай сделаем так: чтобы никто из нас с тобой не уронил чести, мы проведём с тобой дуэль.
— Что проведём? — переспросил меня орк, и тут я понял, что последнее слово просто не перевелось, так как не имело аналогов в их языке. — Какую такую дуэль?
— Поединок, — перефразировал
