он вышел из зала, оставив меня одну.
Влетела я в свой кабинет с худшим настроением. Злость так и распирала изнутри. Желание, что-нибудь разгромить, как истеричный подросток, так и одолевало.
— Ого, — раздался голос за моей спиной. — Такое чувство, что щепки сейчас повсюду полетят.
Обернувшись на голос, обнаружила в дверях своего кабинета Аню Свинцову — один из архитекторов моей команды, с которой мы были еще и подругами. Не сказать, что мы самые лучшие на свете подруги (у меня таких и нет), то есть душу друг другу не выворачиваем, но проявить маломальскую заботу друг о друге, провести месте время и говорить о чем угодном можем и практикуем.
Аня блондинка среднего роста, с голубыми глазами, «сливочной» кожей, длинными волосами и приятной наружности, скрываемой в основном за джинсами, рубашками-блузками, свитерами и толстовками.
— Что-то случилось? — увидев мой гневный взгляд, тон Ани сменился с шутливого на обеспокоенный. Закрыв за собой дверь, она прошла вглубь кабинета.
Я тяжело выдохнула, расположив левую ладонь на пояснице, а правой поддерживала опущенную голову за лоб.
— Так. Сейчас весь твой вид приобретает драматичность, — Аня помахала в воздухе руками.
Возможно, моя драматичность дополнялась внешним видом: черная водолазка с высоким воротом и очень длинными рукавами, черная кожаная юбка «трапеция», длинной ниже колен, черные колготки и туфли в тон на высоком каблуке. Волосы собраны в объемный высокий хвост, концы которого болтались между лопаток.
— Что-то не так с приготовлением к свадьбе? — Аня попробовала сделать еще одну попытку в разгадке моего удрученного состояния, но я только вскинула голову на это предположения и, нахмурившись, посмотрела на подругу.
— А это здесь причем?
— И в самом деле, — уже ничего непонимающе произнесла негромко Аня, во все глаза, смотря на меня. — Невеста, а ее совсем не волнует — как пройдет ее свадьба.
— Аня, — прозвучало с укором.
— Что? Ты не выглядишь самой счастливой невестой на свете. Да ты вообще не смахиваешь на невесту. А, между прочим, твой жених весь месяц усердно всем говорит, что ваша свадьба состоится в конце месяца.
— Что он делает? — я впервые слышу об этом.
— Офигеть, — пораженно выдохнула Аня, увидев мое удивление.
Я устало плюхаюсь в свое кресло, пытаясь хоть немного ухватиться за реальности своей жизни. Аня прошла к окну за моей спиной и над чем-то задумалась, присев на край подоконника.
— Кира, — раздался серьезный голос Ани, она всегда серьезна, но сейчас это просто максимум чрезмерности. — Скажи мне, ты вообще хочешь выходить замуж?
Аня отошла от окна и подошла с левой стороны от меня, вопросительно смотря на меня сверху вниз, упираясь ладонями в мой стол.
— За Павла? — добавила Аня.
— Нет, — негромко признаюсь я. И этот ответ звучит довольно таки быстро.
— А он вообще в курсе этого? — светлые брови Ани взметнулись вверх, а голос наполнился сарказмом. — Кажется, ты немного забыла его об этом предупредить.
Вновь тяжело вздыхаю и спрячу лицо в своих ладонях.
Стою у окна квартиры Павла, и смотрю вниз на проезжающие по проспекту машины.
В лофт Павла я переехала практически сразу после его предложения пожениться. Я покинула дом Владимира Кутерина — лучшего друга ее отца, у которого я жила после того как родители погибли.
«Дядя Вова» — каждый раз, когда я так обращалась к Кутерину, казалось, что мужчина млел, словно его зовет собственная дочь, о которой он всегда мечтал.
Но, дядя Вова рано потерял свою жену. Он и его пятилетний сын Артем, остались одни друг у друга, разбитые, потерянные. Оба тяжело переносили смерть женщины всей своей жизни.
Мне иногда кажется, что эта утрата до сих пор дает отголоски в жизнях обоих мужчин.
После смерти родителей, из родственников у меня никого не осталось, и дядя Вова без промедлений забрал меня к себе. С восемнадцати лет я жила в его доме, словно родная дочь.
Дядя Вова часто был в командировках в связи с бизнесом, поэтому можно считать, жили мы в основном с Артёмом вдвоем, а если уж совсем честно, то чаще в доме я была одна.
Артём старше меня на четыре года, и наше общение больше походило на общение кошки с собакой.
Артём мог отсутствовать днями дома или возвращался очень поздно. Общение подколками — было их стилем.
Но, не смотря на это.
Было между нами, что-то на грани… на грани того, что в свое время он вызывал во мне волнительный трепет.
— Боже, наконец-то Вова вернулся, — насмешливо смотрю на своего отца, сидя посередине заднего сидения нашей машины.
Он повернул машину на улицу с красивыми, огромными коттеджами, скрытыми за высокими заборами.
— Слава, ты радуешься, как мальчишка, — широко улыбнувшись, произнесла мама с пассажирского сидения рядом с папой.
На улице стояла жара, и хотя в машине было прохладно благодаря кондиционеру, но я уже изнемогала от желания покинуть это маленькое пространство и понежиться на солнце, окунувшись в бассейн.
Одна из причин, по которой я обожала посещать дом дяди Вовы летом — это его чудесный, огромный бассейн.
— Приехали, — радостно оповещает папа.
Моих губ вновь касается усмешка, и папа смотрит на меня в зеркало заднего вида, лукаво улыбается и подмигивает. Зеленые глаза, такие же, как мои, на солнце стали еще ярче. Сейчас папа действительно походил на юнца.
Встреча двух старых друзей была бурной и громогласной. Взрослые направились в дом, а я, спросив разрешения, направилась к бассейну, о котором так долго мечтала.
Солнце припекало, и было довольно жарко, но стоило опустить ноги в воду, присев на край бассейна, то достигалась гармония — блаженный эффект «высунутой ноги из-под одеяла».
Чтобы хоть немного покрыться загаром, подворачиваю майку под самую грудь, расстегиваю джинсовые шорты и отворачиваю завышенную талию ниже.
Откидываюсь назад на вытянутые руки, закрываю глаза и подставляю оголенные части тела под солнечные лучи.
Из дома доносятся голоса, музыка, аромат готовящейся еды. Жизнь такая легкая и беззаботная.
За спиной раздался звук шагов, и на мое задранное к солнцу лицо что-то падает, а мимо кто-то проходит.
Сняв со своего лица какую-то ткань, открываю глаза, и вижу, на рядом стоящих по диагонали с правой стороны лежаках, Кутерина младшего. Его здесь не должно было быть.
Уже последние несколько лет Артём чаще всего отсутствовал, когда мы приезжали к ним.
В этом году он закончил школу. И я считала, что жаркое лето восемнадцатилетнего парня будет проходить не в стенах родного дома, а где-нибудь на тусовках с друзьями.
Артем лежал на шезлонге лицом к солнцу, сложив руки в замок на
