мимо молчаливо. Девушка боковым зрением тренированной охотницы отмечала его стан, широкие прямые плечи, красоту запястий, изгиб губ и особый захват сигареты, от которого у нее сжималось сердце и потели ладони.
Пролог (Я просил не любить меня)
Я просил не любить меня
Дом был просторный, обставленный далеко не дачным интерьером. Сориентироваться, где лестница оказалось просто, а вот подняться не так легко. Высокие винтовые ступени кружили голову, явно намекая, что вид со второго этажа может быть еще головокружительнее. Отдышавшись, будто прошла километровое восхождение, и практически забыв свое поручение, Агата стала осматриваться.
На втором этаже однозначно проживал только Матвей, вряд ли холеная Катерина согласилась бы на такие подъемы каждый день.
Середину пространства занимала библиотека, от неё лучами уходили коридоры в несколько комнат. Круговые стены библиотеки были до потолка заполнены стеллажами книг, в центре располагался рабочий остров. На нем как варочная поверхность лежал огромный планшет и стояли, но издалека казалось, висели в воздухе несколько мониторов.
Абсолютная чистота: ни пыли, ни безделушек, ни бумаг, ни еды или кружек — ничего. Совершенный порядок мог бы быть отталкивающим, если бы не освещение. Огромная стеклянная стена с выходом на веранду практически не пропускала свет, а круговая иллюминация, совершенно не заметная с первого взгляда в прозрачных трубках-лампах, давала мягкий жёлтый свет.
Атмосфера полумрака в окружении книг и технологий расслабляла, давала чувство радостного предвкушения от погружения в миры, исследование текстовых троп. Матвей сидел в кресле возле стеклянной стены и с поднятой бровью терпеливо дождался, пока Агата заметит его.
— Здравствуйте! — радостно воскликнула девушка, — какая красота!
— Здравствуй, — он отложил книгу и встал навстречу приближающейся гостье, которая продолжала искренне улыбаться.
— Вот это библиотека! Обалдеть. А можно посмотреть?
— Да. — ответил он ровным, приглушенным голосом. — посмотри.
— Я. Тут.. — Агата уловила холодность от приёма и вспомнила, что надо бы объяснить причины своего прихода. — Ахаха, знаете, меня послали к вам поговорить по поводу шлагбаумов… -
Радость от встречи и место действовало на нее опьяняюще. Но Матвей отвечал односложно и недовольство читалось в его позе.
— Продолжай. — сказал он, а лёгкие еле уловимые движения заставили Агату почувствовать угрозу.
Пока объясняла, заученно повторяя бабушкины аргументы, ее тон с каждым последующим словом терял энтузиазм, и эйфорическая радость менялась на мелкую мурашку по всему телу.
— Ой… кажется, вам и правда не нравится эта тема. — она виноватой улыбкой попыталась сгладить нарастающую тревогу — Мне не стоило видимо лезть.
— Не стоило. — сказал Матвей
— А… Ну, я… — она несмело посмотрела на него, сердце как и в прошлом году сладко заныло.
Всё-таки в ее чувстве есть немного больше, чем просто юношеская влюблённость. Высокие северные черты лица, движения, широкие прямые плечи, манеры складывать губы в ироничную усмешку и взгляд (даже в этой недружелюбной встрече) были родными. Агата обрадовалась, получается она хорошо его помнила, и почти ничего не придумала.
— Я… Бабушка и Катерина, они заметили, что между нами, — она по-детски улыбнулась, — э нежная дружба. Аха ххах
И смех прервался, Агата невольно стала отступать назад, пока Матвей молчаливо надвигался, неумолимый в каком-то холодном намерении.
— какие они… наблюдательные. — тихо сказал он — Нежная дружба, Агата?
Ещё несколько шагов и девушка уперлась спиной в книжные полки.
— Мне казалось, что ты поняла мое предупреждение о том, чтобы не лезть в игры твоей бабушки и моей жены?…Ммм? — он стоял совсем близко.
— Да. Просто… — Агата тихо попыталась объяснить.
— Просто. что? Что ты здесь делаешь, Агата? — Матвей перебил неправдивое оправдание.
— Я, — девушка судорожным движением поправила волос, залезший в рот — Я просто решила, я давно вас не видела. И…
— И? — сказал он.
Агата молчала. Платье у груди дрожало от сердечного ритма.
— Ты скучала? — Матвей сделал шаг.
— Да, — облегченно прошептала пересохшими губами, радуясь небольшой надежде, что разговор сворачивает на душевный лад, и он поможет ей выбраться из неловкости в… в…в нежную дружбу.
— Значит ты по мне скучаешь? — еще шаг и расстояние между ними сократилось, он стоял вплотную, исходящее тепло заставляло муршки бегать по всему телу.
Матвей провел по прядке волос, упавшей на лицо и лёгким движением своих длинных изящных пальцев дотронулся до её щеки, взял за подбородок, который сразу же стало трясти от новой волны льда.
— Ты думаешь обо мне, Агата? — он удерживал её лицо несколькими пальцами, но это не давало возможности отвести глаза. И Матвей продолжал тихо понижая голос — Мечтаешь..? Как я целую тебя. Владею тобой. Ты ласкаешь себя с мыслями обо мне?
— Что?? — хрипло произнесла девушка и попыталась увернуться от странного разговора, шагая вбок. Матвей молниеносным движением схватил две ее руки в захват и прислонил Агату к книжной стене.
— Но ведь ты еще ничего не умеешь, не так ли? Не знаешь как быть, что делать с этим комком волнения внизу… как справиться. — он склонился к ее губам и прошептал, — я покажу. Запоминай как следует.
Девушка сначала вжимала голову в книги и смотрела распахнутыми от шока глаза, но только стоило ей прикрыть их от чувства соприкосновения с губами Матвея, как поцелуй занял все внимание. Она даже не заметила, что уже не он держит, Агата обнимала его сама. Матвей же медленно расстегнул платье. Провел по белоснежным линиям, не обожженных загаром. Пальцы гладили, от ребер к тонкой талии, потом поднимались вверх, сжимали. Большой палец надавливал чуть ниже сонной артерии, над ключицей. Приоткрытый рот девушки ловил воздух. Матвей не останавливался, он пил ее нарастающее желание.
Агате казалось, что она теряет форму, библиотека рябила и плыла, ноги становились ватными, возбуждение тянуло влажной болью. Ее руки словно погружались, задевали линии широкой клетки на его рубашке, цеплялись. Агата тихо застонала. Матвей коленом нажал между напряженно сдвинутых бедер, освобождая территорию для ласки. Это движение отрезвило:
— Не надо! — и Агата вновь попыталась вырваться. Уперлась ладонями, но это все равно, что проходить сквозь стену. Холодные, твердые мышцы Матвея неподвижно стояли преградой, не замечая её попыток. Девушка замотала головой:
— Матвей, пожалуйста… не надо. Не де…лай э… я не хочу, не хочу… пожалуйста, только не так…
От напряженных мышц ткань рубашки натянулась по его спине. В комнате будто включили кондиционер на полную. Похолодало. Время остановилось. Мерцание дня замерло. Он ждал. И вот тоска плеснулась во взгляде Агаты. Секунда и ее руки вскинулись вверх, закрыли изгибами локтей глаза, зубы вцепились в запястье. Агата дернулась, но Матвей теперь не позволил уйти. Ласки потеряли свою знойность, стыд затопил. Перед глазами был водоворот мелочей: треск цепочки, синий корешок книги,
