этот раз от ожидаемой боли. Съём памяти, к чему прибегал их господин — это была чрезвычайно болезненная процедура. Мастер Гу Цьян не знал, что это умеет кто-то, кроме самого господина. Хотя, из того, что он знал, Борден был необычным Эмиссаром. И видимо часть своих знаний и силы, недоступных обычным Эмиссарам, были доступны ему.
— А дальше я найду и убью Охотника! — ухмыльнулся Борден, тут же подняв кулак вверх. Он проревел. — Во славу Неназываемого! Да придёт Скверна!
Эмиссары повторили его жест и клич, каждый с разным энтузиазмом. Такова была привычка. Потом связь прекратилась. Мастер Гу Цьян остался наедине сам с собой. Его мысли снова крутились вокруг барона Галактионова, и впервые, за свою долгую службу, ему пришла в голову мысль о плане «Б» — как отключиться от Неназываемого, а затем исчезнуть из этого мира, да и вообще, с радаров его господина. Возможно, так он проживёт подольше.
* * *
Честно говоря, я даже немного пожалел, что не взял с собой подмогу. Но тут же отогнал эту слабую мысль в сторону. И сделал я это не просто так, ожидая сопротивления и подставы со стороны врагов. Кроме этого, нахрена я испытывал такие страдания, усиливая своё тело, чтобы снова спрятаться за спинами соратников? Нет.
Я рад, что они, в принципе, у меня были. Также я безумно рад, что все они, каждый по-своему, чрезвычайно сильны. Вот только конкретно эта операция была непрогнозируемой. Абсолютно! Ну, так и получилось. Я уже получил парочку сюрпризов. Что ж, справлюсь один, не в первый раз. Хотя, почему один?
Я перевёл взгляд вниз, где стоял частично грязный, частично обожжённый, и полностью в крови, Поручик Затупок. Он смотрел вдаль каким-то слишком умным и задумчивым взглядом. Заметив, что я за ним наблюдаю, из взгляда у него тут же пропал разум, и он зачем-то начал облизывать мой грязный сапог.
— Не надоело тебе ещё придуриваться, мохнатое чудовище? — поинтересовался я ласково.
Затупок продолжал лизать мне сапог, хотя и косился на меня левым глазом.
— Я тебя уже раскрыл. Ты не тупица. Но вот, убей, не могу понять, зачем ты из себя это изображаешь? Тебе так легче, что ли?
Затупок перестал меня облизывать. В глазах у него опять на секундочку мелькнул разум. Я подумал, что долгожданный контакт наконец-то состоится, но не тут-то было. Поручик развернулся и побежал в сторону чуть ли не единственного уцелевшего дерева. Ну, и полез наверх, как обычно. Не добравшись до вершины, как обычно, упал. На этот раз, правда, не сдох. Он всё-таки стал сильнее за последнее время. Отряхнулся, посмотрел на меня, и полез снова. Я тяжело вздохнул. Ясно. Ещё не время.
Сидел я на камне около штаба не просто так. Мне нужно было подумать, что делать дальше. Мои муравьи прямо сейчас рыли тоннель в ущелье, дабы пробиться к нашему подкреплению, стоящему с другой стороны завала. Имперцы с той стороны также копали, используя строительную технику.
Чуйка мне подсказывает, что за всем этим чётко следит разведка врагов-союзников, и они просто ждут момента, когда мы прокопаем дорожку, чтобы снова долбануть чем-нибудь тяжёлым, а затем опять завалить проход, желательно погребя под завалами часть наших войск. Сделать в данный момент мы ни хрена не можем, потому что прямо сейчас вся наша противовоздушная оборона глуха и слепа, и просто физически не сможет отбить нападение. Так что, по большому счёту, то, что я делал — впустую, если не уничтожить эту шайтан-машину, которая создала весь этот хаос на поле боя. А как уничтожить её до моего прихода?
Доброхотов собирался лично возглавить диверсионно-штурмовой отряд, чтобы справиться с этой проблемой. Я бы сказал, что я его зауважал. Но, собственно, как я говорил, что касаемо Империи, у меня к ним претензий никогда не было. В основном, претензии относились к его личностным качествам. Так-то я всегда знал, что он готов погибнуть ради своей страны и ради своей сестры. Не знаю, ради кого больше, но мне, в принципе, фиолетово. Так вот, эта самоубийственная атака Доброхотова и остатков его гвардии, уверен, была бы последней атакой Алмазного Короля. Множество людей, не только в Империи, но и в этом мире, вздохнули бы с облегчением, когда с шахматной доски убралась бы такая сильная фигура. Но только не я, и не Елизавета Петровна.
Глупо отрицать, что Доброхотов — сильный союзник. Хорошо, что я успел до того, как он решился на этот поступок. Честно говоря, я потратил много сил, дабы отбрехаться, почему Доброхотов не может мне помочь. В итоге, я просто разозлился и рявкнул, повысив голос и добавив свою ауру. «Пришибить» этим я вряд ли кого-то смог. Вокруг были сильные Одарённые, но улыбку на лице Доброхотова я увидел. Самое главное, что я встретил поддержку Долгорукова, который, похоже, тоже не сильно хотел воевать в одиночку.
В общем, договорились о том, что у меня есть два часа на проведение операции. И через пять часов тоннель должен быть закончен, поэтому нужно оставить какой-то люфт времени Доброхотову на его самоубийственную попытку.
Я сидел и пил из жестяной кружки удивительно вкусный кофе из личных запасов Доброхотова. Прикрыв глаза, рассматривал место будущих действий через Шнырьку. Здоровенная пирамида, высотой в пятнадцать метров, располагалась вне прямой наводки нашей артиллерии. Мало того, что за скалой, так ещё в вырубленном под неё своеобразном капонире. Сверху было навешано какое-то сумасшедшее количество щитов, а по округе разбросано запредельное количество сильных Одарённых. Радовало только одно, что вражеская техника точно также не работала в зоне действия этой машины.
Это мне уже рассказал Долгоруков. К примеру, ракета или снаряд, которая обрушила стены ущелья, прилетела в момент кратковременного выключения адской машины. Вопрос в том, что того времени, которое оставалось, явно не хватило нашей ПВО. В прошлый раз они не были готовы. И даже сейчас, проанализировав, что будучи каждую секунду наготове, они не справятся. Для того, чтобы обнаружить боеприпас, им надо найти его намного раньше. Для этого, понятное дело, должны работать радары и прочие системы обнаружения. Так что да, всё упирается в эту здоровенную хрень. И мне надо понять, как туда добраться. Мысль была сделать подкоп.
Шнырька даже нашёл сеть пещер, между которыми можно было быстро прорыть проход. Но выяснилось, что мало того, что щиты уходили под землю, так ещё и основание этой пирамиды стояло на бронеплатформе из разломного металла, которое не пробить и не взорвать.
