Гавриил. — Хотя мне больше нравился вариант с нахождением плода на цветущем поле.
— Как бы там ни было, — сказал Господь, — после сегодняшней трапезы процесс родов будет… немного другим.
Архангел молча склонил голову.
Некоторое время спустя Господь и Гавриил смотрели из тени деревьев, как сгорбившийся Адам спотыкаясь уходил из Эдемских врат, обнимая за плечи плачущую Еву.
— Даже облачившись в плоть, — тихо сказал Господь, — и принимая все ее ограничения я уже вижу, что они и их потомки натворят очень много зла. Как же удивительно…
— Да уж, — прошептал Гавриил. — Такие бессильные существа…
— Не это удивительно, — прервал его Творец. — Удивительно то, что несмотря на все это и спустя тысячи лет я не смогу их разлюбить.
— Зачем же выгнал их? — поразился Гавриил.
— Затем, что и песчинка хаоса, просочившаяся в отлаженный механизм порядка может уничтожить все творение. Я ведь не только за них в ответе.
Небеса вдруг потемнели и раскат грома, который Гавриил слышал уже дважды разорвал тишину уже с оглушительным грохотом. Врата Эдема захлопнулись.
— Не забудь ангела на входе поставить, — сказал Господь. — И выдай ему со склада пламенный меч, пусть охраняет, чтобы не вернулись и не объели очередное дерево.
— Что это за гром? — потирая ухо сказал Гавриил. — Это же не нормально.
— Конечно не нормально, — спокойно сказал Творец. — А гром этот называется война и она только что началась.
— Война! — воскликнул архангел. — Какая? С кем?
— Какая? До конца времен, — усмехнулся Господь, постепенно сбрасывая с себя физическую оболочку и медленно растворяясь в свете молний, грохоте дождя и вое ветра. — Ну а с кем, мог бы и догадаться. Со шлангом, разумеется, дорогой Гавриил… Со шлангом.
