а не в небе.
– И я тебе сказал, что обязательно наступит день, когда мы сможем нести ответственность за ребёнка. И вот он настал. Так что, милая моя, ты – моя жена. И я хочу от своей жены ребёнка.
ГЛАВА 2.
Спустя ещё пять лет.
Лиза.
На дворе непроглядная ночь. Мне не спалось. У меня стала часто бывать в гостях бессонница. Она всегда приходит, когда у него рейс.
Кирилл спит. Завтра утром он улетит. Я начала ненавидеть его работу. На все праздники я одна, потому что редко когда его выходные совпадают с красными днями календаря. Поменяться с кем-то просто нереально, ведь у всех пилотов семьи и дети. Кому выпало – тот и работает. К тому же я просто переживаю, когда он парит в своих любимых облаках. Он в эти моменты счастлив, а я ни спать, ни есть не могу. Каждый раз молюсь, чтобы долетел.
С деньгами у нас всё в порядке, Кирилл хорошо зарабатывает. Он стал капитаном борта, как и мечтал. Стало не хватать тепла. Это одиночество по праздникам меня добивает. Только звонки по прибытии. А лучше бы он рядом был…
Поехать к родителям даже не могу – далеко, шутка ли – почти тысяча километров. Да ещё и Соня слишком мала, чтобы тащить её с собой на поезде. О перелёте на самолёте, да ещё и с ребёнком, я даже и думать не смела.
Софья тоже мирно спала в своей кроватке. Дочке три года. Я поправила одеяло и накрыла её ручки, которые она вытащила во сне. За окном вьюга, малышка замёрзнет.
Вышла в кухню, включила неяркий свет. Поставила чайник на газ. Раз уж не спится, то выпью чая.
Просила Кира много раз поменять работу: стать инструктором или открыть свой бизнес какой-то, связанный с авиацией. Мы даже ругались не единожды по этому поводу, но он будто не слышит меня. В первый раз мы не нашли компромисс, муж стоял на своём…
На календаре тридцатое декабря. Завтра новогодняя ночь, которую я проведу без своего мужа. Родители, узнав, что Кирилл работает в такой праздник, решили приехать к нам. За пять лет мы уже выплатили ипотеку и купили трёхкомнатную квартиру. Места хватает всем. Я рада, что хотя бы повидаюсь с мамой и Павлом. Они рады, что увидят Сонечку.
С дочерью тоже не всё просто… Она нам не родная. Соня – приёмная. Но мы всё её совершенно искренне любим и считаем Ланской. Сколько мы ни пытались, забеременеть у меня так и не вышло. Ни через месяц, ни через полгода, ни даже через год. Мы сдали кучу анализов, прошли целую череду обследований – оба, но результатов это не принесло.
Кирилл здоров. Это я оказалась неполноценной. Хотя он ругается, когда я так говорю.
Та таблетка, которую я выпила в юности, когда мы с Кириллом занимались сексом без контрацепции, вероятно, мне тогда что-то нарушила. Это теория лечащего врача.
Я лечилась два года, потом у меня сдали нервы.
Три года назад.
Я сидела на кровати, закрыв лицо руками. Слёзы бурным потоком лились из моих глаз. Я задыхалась от нехватки воздуха. Не было сил встать и налить себе воды, чтобы успокоиться. Сегодня мне поставили диагноз – бесплодна. Если я забеременею – это будет чудом.
Ключ повернулся в замке, и дверь открылась. Из очередного рейса вернулся Кирилл. Он увидел и услышал меня с порога и, даже не разуваясь, подошёл ко мне. Сел рядом и убрал мои руки от лица.
– Гуфи, ты чё рыдаешь? Что случилось у моей малышки?
Я не могла сказать это вслух. Но как-то надо.
– Кирилл, давай разведёмся.
Пауза. Он в шоке смотрел на меня. Потом сдвинул брови:
– С чего это вдруг? Ты что – другого нашла? Который дома, да?
– Дурак? – возмутилась я. – Я только тебя люблю. Я тебя пять лет ждала и ещё подожду.
Муж взял в руки мои дрожащие ладони:
– Тогда в чём дело? Почему ты хочешь уйти?
– Я не хочу уходить. Ты – самое дорогое, что у меня есть. Я никого так не любила – и не полюблю уже, я знаю. Это я тебе не нужна. Я недостойна тебя. Ты найдешь себе лучше…
Опять слёзы хлынули из глаз. Как же больно только представлять, что Кир женится на другой, встречает её из роддома с младенцем на руках, а обо мне больше не помнит… Глупая, ущербная Гуфи – всего лишь этап жизни. Я в самом деле была готова пожертвовать собой ради счастья Кирилла. Я настолько его люблю, что пусть лучше я страдать буду одна без детей, чем мы оба… Он-то здоров, это я не могу!
– Ты что несёшь, Лиз? – крепко сжал он мои руки, заставляя смотреть на него. – Или ты мне нормально сейчас объясняешь, что происходит, или я тебя засуну в душ, как когда-то в школе Меднову.
– Я не могу иметь детей, – выпалила я.
Наступила тишина. Он смотрел на меня, открыв рот. Его огорошила эта новость после двух лет лечения. Ну вот и всё. Сейчас он скажет, что согласен на развод… Невыносимая боль, она сейчас пробьёт мою грудь.
Кирилл опустил голову. Это известие огорчило его. Он мечтает о малыше. Но что я могу?..
– Нет, – твёрдо сказал он. – Никакого развода.
Я подняла глаза на него.
– Ты понимаешь, на что подписываешься, Кирилл? Я никогда не рожу тебе ребёнка. Мы проживем так всю жизнь.
– Всё я понимаю. Я разве за это тебя люблю? За возможность родить? Да, мне больно это. Но ты ведь не виновата. Тебе тоже больно, я вижу твое состояние. Но даже не думай, что из-за этого я тебя променяю на кого-то, даже если эти “кто-то” родят мне десять детей. Они – не Лиза Александрова, не моя маленькая Гуфи, не моя девочка. Мне хорошо только с тобой. Я никогда не брошу тебя, ты поняла меня?
Он поцеловал мои дрожащие, солёные от слёз губы.
– Ты не бросишь меня из-за этого? Я ущербная…
– Так, я тебя щас отлуплю за эти слова и в угол поставлю! – вскипел Кирилл. – Ну-ка, иди сюда быстро.
Он заставил меня подняться и сесть к нему на колени. Запустил руки в мои волосы. Стал поглаживать кожу головы. Это всегда
