Новым годом, — драматически начал Ваня, — все должны просто на цыпочках ходить.
— Почему? — вдохновенно спросила одна из официанток.
— Ваня считает, — сказала я, — что оливье шефа сильно зависит от его настроения. Если оно достаточно новогоднее, то и салат лучше всех.
— Это реально так, — нахмурился Ваня, — два года назад шефа так разозлили из-за разлитого вина, что он приготовил просто треш, а не оливье. Потом пришлось извиняться и разносить всем комплименты в виде торта.
— Да ну чушь рассказываешь, один раз не считается, — махнула рукой я.
— Такое было и четыре года назад, мне другие официанты рассказывали, — настаивал Ваня, — рецепт оливье же оригинальный, там можно облажаться.
Вообще в нашем ресторане оливье был временной акцией — только неделю перед и неделю после Нового года мы решили подавать оливье из 1894 года, с перепелиными яйцами, раковыми шейками и мясом рябчика. И готовить его взялся сам шеф.
— Лада, давай мы будем действительно аккуратнее, — вдруг предложила официантка Маша, — это же не сложно, а вдруг Ваня прав…
— Ну да, и на шефа наложено проклятье оливье, — фыркнула я, — но аккуратными нужно быть в любом случае, это наша работа.
Все согласно закивали. Официантов я отпустила сразу после разговора, а потом и Ваню, оставшись в ресторане одна. Мне не давало покоя мое альтер-эго перфекциониста — пусть в квартире (да и в машине) у меня неидеальная чистоплотность, но на работе я обожала раскладывать всякие мелочи с детальным вниманием.
Поэтому я еще провела полчаса за причесыванием ресторана, поправляя там и сям елочные игрушки и украшения. Как только я взяла с пола свою сумку, в голове подсчитывая, успею ли я сегодня приготовить ужин или лучше ограничиться вчерашней пиццей, как вдруг… Послышался звук открываемой двери.
Я обернулась немного испуганно, мало ли, грабитель. Но нет — реальный человек на входе меня еще больше удивил. Это был мой шеф-медведь.
— Лада, вы еще не ушли, — тупо сказал он, рассматривая меня.
— Эээ, — смогла сказать я, удивленная тем, что он не использовал отчество, — да, спасибо, что констатируете факт, Алексей Алекса…
— Хватит этого, — вдруг сказал он, устало потирая бровь, — дайте мне просто отдохнуть.
Тут я заметила, что левой рукой он держал пакет из известного магазина с красным и белом, и оттуда торчала бутылка.
— Почему вы не дома? — спросила я, тут же жалея об этом. Как будто он будет сейчас передо мной распинаться.
— А вы почему не дома? — он посмотрел мне прямо в глаза. — Неужели никто не ждет?
Я вспыхнула, но не стала возмущаться — мой вопрос был не менее наглым.
— Не ждет, — сказала я наконец после пары секунд молчания.
— Вы просто трудоголик, — ответил он. Его теплые глаза цвета какао как-то странно горели золотом в свете новогодних лампочек. Странно, потому что мне это нравилось разглядывать.
— Да вы тоже, — сподобилась я ответить, — вы же без выходных тут.
Он усмехнулся. Я хотела взять пальто, но его рука как-то странно дернулась в пригласительном жесте. При этом его лицо выглядело сомневающимся — словно ему чего-то очень хотелось, но спросить он не мог. Не знаю, что бы я сделала дальше, но вдруг из меня вырвалось:
— Одному пить как-то негоже, Алексей Александрович.
В его глазах заиграли бесинки:
— Так избавьте меня от этой участи, Лада Борисовна.
И уже через пятнадцать минут я сидела со своим шефом за барной стойкой — столы мы не сговариваясь решили игнорировать, сказывается профессиональное. Сначала диалог не клеился — он просто наливал по рюмкам, я подняла тост за процветание ресторана, потом оба прокомментировали терпкость вина и легкий цветочный запах.
— Этот Новый год будет еще одним испытанием для ресторана, — вдруг сказал шеф, потирая бороду, — будет банкет для компании моего друга.
— А мы корпоратив будем устраивать? — спросила я в шутку.
— Наслаждайтесь тем, что есть сейчас, Лада, — усмехнулся он, — у вас буквально тет-а-тет корпоратив со мной.
Я закатила глаза:
— Проводить время с вашей персоной — бесценно, Алексей Александрович.
— Просто Леша, — сказал он.
Как я не поперхнулась своим глотком вина можно объяснить только чудом.
— Не уверена, что я еще готова к такой близости, — наконец сообразила я.
— А что для этого нужно? — уставился он на меня, буравя своим темным взглядом.
— Для чего? — тупо спросила я.
— Для сближения.
Я почувствовала, как мои щеки чуть краснеют от выпитого вина, а в голове становится легко и приятно. Неужели он флиртует? Но мой оценивающий взгляд только натыкался на его абсолютно невозмутимое лицо — только в глазах все так же плясали искринки от лампочки у бара.
— Дайте подумать, — уткнулась в бокал я, напрягая свои мозговые извилины, — Расскажите мне то, что о вас никто больше на работе не знает.
Он вдруг улыбнулся. И я впервые за год поняла, что у моего хмурого, вечно недовольного шефа под бородой виднеются ямочки. Что-то внутри потеплело и начало плавиться, как будто я впервые его встретила и сразу же бросилась кокетничать. Но он же не в моем вкусе!
— Все просто, — наконец сказал он, — под белым нарядом шефа у меня…
— Что? — вытянулась на сидении я.
Он вдруг встал с барной стойкой и дернул свой свитер.
— Я лучше покажу, — и одним движением он снял с себя верхнюю часть одежды, оставшись в одних брюках.
От увиденного я испустила какой-то совсем невежливый «ах» и вытаращилась во все глаза. По его идеальному прессу — несколько кубиков, по плечам — нереально широким, по животу — слегка покрытому чисто мужскими волосами, и наконец по мощной спине — перекатывалось несколько огромных татиуровок. Красная чешуя дракона переливалась по мышцам, вцепившись в тело зеленого змея, а вокруг пылал огонь.
Я сглотнула. Обычно такие татуировки выглядят дурацкими, но тело моего шефа напоминало что-то воинское. Он был похож на самурая, на ниндзю. Или скорее древнего воителя, который нападает и защищает.
— Как тебе? — глухо спросил он.
— Шокирующе, — честно призналась я, все еще не в состоянии посмотреть ему в глаза.
— Теперь твоя очередь, — сказал он, надевая обратно свитер.
Эээ… У меня не было секретов. Я была просто женщиной с хорошем образованием, полной семьей — папа и мама жили в соседнем районе от меня, без татуировок и пирсинга. Носила я в основном рубашки и юбки строго покроя, хотя в холодное время переходила на брюки. Внешность тоже, в целом, обычная: густые русые волосы, невысокий рост, не толстая, но и не худая.
— Ну, — сказала я, немного странно чувствуя себя под его глазами, — у меня нет больших секретов…
— А маленьких? — пока я
