руки, перехватывающие ветки в попытке избавиться от преследования собаки. Только когда ствол закачался под весом Лёвы, а в руках оказались прутики, он остановился.
Дворняга бегала, ощетинясь, внизу. Она подпрыгивала, стараясь ухватиться за нижнюю ветку, но лишь билась лапами и головой о неё. Собака не лаяла, а рычала и как будто шипела. От неё исходила животная ярость, она силилась достать нахала, потревожившего её сон, но уже ничего не могла сделать. Однако даже с высоты псина выглядела угрожающей: чёрная шерсть на вздыбленной спине, ощерившаяся в оскале пасть, неожиданные движения то влево, то вправо, прыжки. Лёва замер на макушке берёзы в полной готовности к тому, что собака влезет на дерево и искусает его.
Она бесновалась внизу, и бессилие отупляло её, делало злее. Псина прыгала на ствол, падала на землю, вставала и делала новую попытку. Но после какого-то раза она встала и не стала прыгать. Просто прошла круг вокруг того места, где приземлилась, прислонила нос к дороге и побежала бодро прочь. Может, она поняла бессмысленность своего преследования или забыла, зачем прыгает на дерево. Зверь исчез, что нельзя было сказать о страхе Лёвы перед ним. Мальчик всё ещё не мог прийти в себя и смотрел перед собой, крепко держась за тонкий ствол.
Что-то плеснуло ему светом в глаза, и он очнулся. Это было золотистое солнце, выбравшееся из-за леса и медленно, но верно поднимавшееся над сельским пейзажем. Длинными и многочисленными рядами расстилались дачи, не похожие друг на друга как люди или снежинки. Вроде бы и одинаковые на первый взгляд, но разные по форме, размеру, цвету, окружению, если рассмотреть по-лучше. Был зелёный двухэтажный дом с выпирающим словно челюсть боксёра балконом. Рядом стояло полуразвалившееся здание, которое и дачей назвать было трудно: покосившаяся крыша, разбитое стекло на чердаке, виноградная лоза, которая оплела все стены. Наверное, благодаря ей и деражалось ещё это строение. А ближе к лесу стоял трёхэтажный коттедж, около которого виднелся бассейн. Несомненно, там жила богатая семья, а к их мальчику каждый день приходили друзья и плавали, бесновались, смеялись.
Было много домов, и всех их освещало восходящее солнце своей чистой жёлтой краской. Оттого все они выглядели свежее и приятнее, даже серое здание сторожки, где вечно обитали обозлённые старики, кричавшие детям не играть рядом. Спокойнее стало и Лёве. Он позабыл о собаке и грелся в лучах солнца, которые превращались в поток и грезили затопить сиянием всё вокруг. Озеро тоже наполнялось светом, его берега становились чётче.
На левой стороне Лёва заметил молодую женщину, брюнетку лет восемнадцати-девятнадцати. Она, наверное, пришла с утра пораньше искупаться, освежиться в незамутнённых водах. Её вещи, рюкзачок и полотенце на нём, лежали на корнях припавшей к земле иве. Девушка была в купальнике и шлёпках. Она подошла к воде и остановилась. Оглянулась по сторонам – никого не было на озере, она одна. Только Лёву на берёзе не заметила. А он смотрел на неё во все глаза.
Девушка потянулась руками к трусам и стянула их, переступая с ноги на ногу, чтобы не испачкать их. Было далеко, но даже из такой дали Лёва увидел лобок, покрытый чёрными волосками, тёмной вуалью. Незнакомка лёгким движением сняла и купальник, из которой появились округловатая мясистая грудь с коричневыми пятнами посередине. Бельё она положила на шлёпанцы и пошла по траве на песок.
Её образ был божествен для Лёвы: юная Артемида решила искупаться в кристальном источнике. Конечно, озеро не отличалось чистотой, но красота девушки была для мальчика безусловна. Вода припала к её ногам, окутала её бедра, коснулась груди – прелестница окунулась полностью и поплыла, раздвигая водные массы своими руками и ногами. Она отплыла метров на 50 от берега, сделала круг и стала возвращаться к вещам.
В ней не было торопливости и беспокойства, только лёгкость и наслаждение этим утром, водой, свежим ветерком, который обдувал её тело, своими формами. Солнце нежно касалось её и оставалось в капельках на ногах, руках, спине. Она нежилась и любила этот миг. Холод и нагота не беспокоили, они лишь усиливали прелесть дня для неё.
Девушка вытерлась полотенцем, постояла ещё у воды и стала одеваться. В последний раз Лёва увидел её необыкновенные, пышущие нескрываемой молодостью грудь, лобок, попу, а потом и саму незнакомку. Она попрощалась с пляжем и, надев рюкзак на плечо, стала подниматься на дорогу.
Лёва быстро спускался с берёзы, даже быстрее, чем поднимался. Он буквально прыгал с ветки на ветку, не боясь упасть и разбиться. Сейчас его занимало желание увидеть поближе ту девушку, узнать её, понежиться ещё хоть немного в её прелести. Мальчик очутился на земле и побежал изо всех сил, сбивая дыхание и стопы. Никто не встретился ему на пути. Буквально через две минуты он оказался на том самом пляже, где видел молодую богиню. Но её не было ни там, ни на дороге, ни на тропинке, которая вела к станции. Она исчезла, стала лишь воспоминанием.
Лёва вернулся домой через 15 минут. Он вымылся под холодным душем, почистил зубы. Все ещё спали. Даже соседей не было слышно. Мальчик разулся и поднялся наверх, где нашёл бабушку и сестру в кроватях, точно так же, как когда он уходил. Он разделся и лёг в свою кровать. Было без четверти семь, можно немного поспать.
И перед тем как заснуть Лёва подумал о девушке, которую видел на пляже. Она сверкала на солнце и, кажется, улыбалась. Её взгляд был направлен прямо на него, парня на верхушке дерева. И красавице нравилось, что кто-то упивается ей. В конце концов, ведь зрители открывают истиную ценность искусства.
