Самое неприятное в вечеринках то, что постепенно все начинают разбредаться. Или не постепенно, а сразу – приходят, видят тех, с кем им нужно было пообщаться и не обращают внимание на других. Двадцать человек на вечеринке, а через час оказываешься с двумя-тремя.
– Где остальные?
– Откуда я знаю? Наверное, как обычно на кухне сидят или на лестнице.
– Надо пойти всех вернуть.
Чувствую себя мужиком, который тратит желание джинна на то, чтобы вернуть своих друзей на необитаемый остров. Как будто мне это больше других надо. Я ведь мог бы и посидеть с Юрой и Мишей, поболтать. Но тогда к чему было всех звать? Да и оставишь их без присмотра, они квартиру разгромят. Каждый раз на пару стаканов меньше, на пару осколков в ногах больше. Повезёт, если в ногах. Мать недавно плюхнулась в кресло и разодрала ногу осколком, который я не заметил при уборке. Сказала, что больше не разрешает мне устраивать вечеринки. Как будто до этого разрешала. Как будто мне оно нужно, её разрешение.
Но меня и самого бесит такой пофигизм к моей квартире. Всем лишь бы выпить, пососаться, посмеяться. Разбилось блюдце? – надо спрятать осколки под холодильник. Чипсы рассыпались? – уйдём отсюда поскорее, чтобы на нас не подумали. Я же знаю вас всех, вижу, как вы переглядываетесь. Не ваше, значит можно забить. Сопляки.
Я прохожу по корридору и натыкаюсь на заснувшего типа. Толик? Похоже. Аня ушла без него домой, а он не шолохнулся. Завтра будут выяснять отношения. Поссорятся, помирятся – до новой вечеринки. Он всегда напивается вдрызг, много смеётся, а потом затихает мгновенно – и уже спит, спит так, что не разбудишь, хоть оперируй. И Аня это знает, но всё равно пьёт с ним на равных. А когда переберёт, становится жутко обидчивая – к ней не приближайся. Знают оба и всё равно пьют. Ну, их дело.
Ванная заперта, свет горит, но никто не отвечает. Наверное, девчонки успокаивают Настю, которая бросила Лёшу после того, как он ей изменил. Так они говорят, по крайней мере. Но Лёша, он такой тюфяк – куда ему изменять, да тем более Насте? Удивляюсь, как она вообще стала с ним встречаться. Весь такой тихий и гладенький, что аж гадко. Разговаривает шёпотом, хоть и любит поболтать, особенно, когда курит, а курит он много даже по моим меркам.
Вот и сейчас на лестничной площадке стоит болтает с Костей. В квартиру не заходит, боится встретиться с Настей, не хочет её криков, а кричать она любит. До Лёши мы с ней встречались немного – как она кричала…
Я бы выгнал девчонок и позвал лучше Лёшу в квартиру, но сегодня не хочу ни с кем ссориться. Хочу посидеть в компании, послушать разговоры со всех сторон. Грустно. Все разошлись по углам, искать их надо. И это у меня в квартире. За всеми ходить, собирать всех. Почему нельзя несколько часов посидеть в одном месте, когда уже пришли? Хозяйские заботы, чёрт бы их.
И туалет на замке. Тяжело дышит кто-то и блюёт. Надеюсь, не мимо унитаза, а то и такое приходилось убирать. Я не любитель выпускать всё, что выпил, из себя – это напрасный перевод денег. Если уж хватило сил выпить, соберись и удержи алкоголь в желудке. Всё равно основная часть впиталась и на утро будет что так, что так хреново. На это есть таблетки в аптечке. И ещё таблетки в куртке на случай, если кто-нибудь утащит аптечку. И ещё таблетки под матрацом, если кто-нибудь уйдёт в моей куртке на улицу.
Вот и сейчас ушли. Кто? Наверное, Паша, или Влад, или Катя. Они любители сходить пьяными в магазин и утащить по шоколадке оттуда. Я видел, как это делает Влад – так непринуждённо и незаметно, много лет тренировался, наверное. С ним можно сходить за ролтоном, а вернуться с полноценным завтраком, не заплатив за это ни рубля. Не видел, чтобы его когда-нибудь ловили. Хотя Дима говорил, что один раз охранник увёл Влада в подсобку. Но и тогда он вышел сухим всего через пять минут и со сникерсом в рукаве. Удачливый тип.
А в туалете кто-то плачет. Или это Настя из ванной. Нет, точно туалет. Я не беспокою, не люблю. У всех полно проблем, не ко всем же лезть и не всем же помогать. Мне никто не помогает, и нормально. Иногда полезнее самому разобраться, поразмыслить, чем изливать душу первому встречному, или даже второму – всё равно. Правда, мать так не считает. Записала меня в 7 классе к психотерапевту, теперь хожу раз в две неделе. Он что-то спрашивает, я что-то говорю. Когда-то это помогло, но сейчас бесполезная трата времени и денег. Можно было лофт на новый год за эти деньги снять и повеселиться, но не скажешь же это матери.
Захожу на кухне. Там у открытого настежь окна стоят Виталик и Илья, парни постарше, курят и болтают о своём.
– Будешь?
Я не курю, но когда предлагают, редко отказываюсь. Они думают, что так платят мне за гостепреимство, а я принимаю. Хоть что-то, но полезным это не назовёшь. Впрочем, как и алкоголь. Так что, какая разница, если уже выпил. Затягиваюсь, и дым заполняет меня, а потом вылетает на кухню. Замечаю, что в кресле у стола спят Полина и Валя. Ещё только 2 часа ночи, а они уже выдохлись. Проснутся часа через два и, никого не предупреждая, уйдут домой – зачем вообще приходили?
Зачем люди приходят на вечеринку? Раньше я думал, что знаю ответ – чтобы повеселиться, выпить, провести время в компании людей. Но это не так. Большая часть разбредается, остаются по двое и разговаривают, изредка наливая себе водку, разбавленную на три четверти персиковым соком (отвратная вещь, как по-мне). Они обсуждают свои проблемы, знакомых, друзей – кто как поступил, что сказал, что случилось, как бы они сделали на их месте и что бы вышло из этого. На словах всё проще, чем на деле. Мы все такие умные, когда говорим, но стоит чему-то случиться, как творим ещё большую херню, чем те, кого мы обсуждаем и осуждаем.
Иногда мне хочется, чтобы вокруг было как можно больше людей, чтобы они заполонили всё моё пространство. Мне нравится думать, что они приходят ко мне, именно ко мне, что тусуются у меня и что им весело именно в моей
