ни секунды…
– Чай будете? – спросила Света, откручивая крышку блестящего металлического термоса. – Хороший, с имбирём.
Громадный серебристый термос принадлежал Лёше, но вот чай в нём заваривала Света. Напиток был горяч, и его приходилось пить совсем мелкими глотками, потому что от температуры имбирь становился ещё более жгучим. Андрей допил свою порцию и вернул крышку Свете. Надо будет и свой термос достать – зря, что ли, тащил его сюда?
Таня потёрла ладони.
– Ну так что, огонь будем разводить?
Воодушевившийся Лёша поднялся на ноги.
– Конечно, как же без костра! – сказал он.
– В лесу должно быть много хвороста, – намекнула Света. Её голос начал приобретать гипнотизирующие интонации. – Но не отходите далеко от тропинки, чтобы не заблудиться. В чаще священного леса могут жить странные существа.
Лёша демонстративно расправил плечи и упёр руки в бока.
– Мужчины не боятся леса, – так же театрально ответил он. – Естественный отбор жесток: в каменном веке выжили только те, кто умел не заблудиться в дебрях.
– Да ладно! – скептически сказала Таня.
Уходить далеко в лес не было необходимости: вокруг и так лежало достаточно сухих веток, так что мальчики собрали по охапке хвороста буквально за несколько минут.
– Тань, – позвал Андрей, вернувшись к дубу и бросив хворост на землю.
– Оу?
– Ты сидишь как русалка.
– Ну спасибо! – ответила Таня, и по её голосу нельзя было понять, не то она обиделась, не то наоборот.
Андрей задумался. Разве он виноват, что Таня, недавно покрасившая волосы в зелёный и теперь сидящая на камне под дубом у реки, так напоминает русалку? Или надо было сказать что-нибудь другое? Вообще, что лучше сказать девушке в такой ситуации?
Света хихикнула, глядя на Андрея.
– А ты знаешь, что славянские русалки не имели хвоста? – спросила она, снова включив свой интригующе-многозначительный тон. – У них были обычные человеческие ноги.
Таня пожала плечами, выражая сомнение всем своим видом.
– Могут ли вообще у русалок быть человеческие ноги? Ведь русалка – это не совсем человек.
– Хороший вопрос, – сказала Света. Подняв руку с телефоном, она сделала селфи на фоне реки и дуба.
Лёша ломал собранные ветки. Те трещали, словно высказывая громкий, хотя и малоэффективный протест по поводу своей будущей судьбы. Закончив, он соорудил из веток что-то похожее на маленький шалаш для садовых гномов и задумался.
– У кого-нибудь есть спички? – спросил Лёша, подняв голову.
– Тоже хороший вопрос, – повторила Света.
Вздохнув, Таня достала из кармана куртки зажигалку, но протянула её не Лёше, а почему-то Андрею.
– Надо что-то на растопку, – внезапно сообразил Андрей. Вряд ли маленький огонёк зажигалки будет способен разжечь ветки.
Лёша подсунул под хворост ненужные автобусные билеты, длинные, как древние свитки. Вопреки ожиданиям, они загорелись неохотно и погасли почти сразу. Подумав, Андрей полез в рюкзак. Общая тетрадь по математике не была исписана ещё и до середины, и оттуда с чистой совестью можно было вырвать несколько листов. Смяв их и подсунув на место обгоревших билетов, Андрей снова поднёс зажигалку.
На этот раз всё получилось: огонь перешёл с бумаги на мелкие ветки и, помешкав, скользнул на хворост покрупнее. Лёша торопливо положил сверху большой сук, который немедленно начал дымить – хорошо, что едкие белые клубы относило в сторону. Тем временем Света и Таня, открыв пачку сосисок, накололи их на длинные прутья. По-хорошему, нужно было дождаться углей, но всем уже очень хотелось есть после дороги.
Сидеть на камне перед костром и наслаждаться жареными, со вкусом дыма, сосисками было просто превосходно. Андрей и Лёша сидели по краям, Света и Таня – в середине. «Пенка» была тесна для четверых, но в этом было своё преимущество: Андрей мог прикасаться к плечу Тани.
– Какая плохая связь, – недовольно пробурчал Лёша, убирая телефон в карман куртки. – Интернет вообще не работает.
– Андрей, Таня, давайте ближе, – скомандовала Света, вытягивая руку со своим мобильником. – Вы не влезаете в кадр.
– А так? – спросила Таня, притянув Андрея за плечо.
– А так влезаете.
– Здорово, – сказал Андрей.
Ему не хотелось думать о том, что уже сегодня, всего через несколько часов, придётся решать давно надоевшие задачи по математике. Осенний вечер просто прекрасен: сейчас Андрей сидит рядом с друзьями, в метре от них потрескивает костёр, сосиски, пусть и подгорели, восхитительно вкусны, а имбирный чай уже не обжигает, и его можно смело пить большими глотками…
– Вы знаете, что у японцев в старину была такая игра, – внезапно начала Света, наклонившись вперёд. – Ночью в тёмном доме четыре человека зажигали четыре свечи. Кстати, у японцев число четыре считается несчастливым, потому что оно произносится как «смерть».
– Ага, – коротко ответила Таня, надкусывая сосиску.
– Так вот, они зажигали четыре свечи и по очереди рассказывали кайданы – страшные истории о призраках. Когда рассказчик заканчивал свою историю, он гасил одну свечу.
Лёша осторожно положил руку на плечо Светы, и та на долю секунды сбилась.
– И что потом? – спросил Андрей.
– А. Потом, когда гасла четвёртая свеча, в комнату приходил призрак.
– Прекрасно, – сказала Таня. – И наверное, съедал всех четверых?
При слове «съедал» Андрей проглотил последний кусок сосиски и почему-то едва не поперхнулся.
– Вряд ли, – отозвалась Света. – Он просто проходил по комнате, и его можно было увидеть.
– Давайте попробуем? – предложил Лёша.
– Только у нас нет свечей и солнце ещё даже не зашло, – чуть скептично заметила Таня. – И главное, мы не в Японии.
– Это, конечно, жаль, – согласился Лёша.
– Но идея хорошая, – сказал Андрей.
Лёша чуть поворошил костёр длинной палкой, придвигая горящие ветки ближе к центру. Одна из них откатилась в сторону, точно не желая мириться со своей участью.
– После каждой истории будем вытаскивать полено из огня? – спросил он и тут же ответил сам себе: – Нет, не надо, зря разводили, что ли?
Тонкий язычок пламени охватил придвинутую ветку и, чуть дрогнув, начал расти. Сверху едва-едва прошелестела листва, и снова стало тихо.
– Тогда слушайте, – начала Света. Она стянула резинку, распуская чёрные волосы, тут же рассыпавшиеся по плечам. Её голос изменился, точно у сказительницы древних легенд. – Давным-давно, тысячу лет назад, на этой земле жили пруссы, последние язычники Европы. Они поклонялись богам в дубовых рощах. Сюда приходили христианские миссионеры, которые пытались срубить священные дубы. Пруссы очень сердились и в ответ срубали головы миссионерам. Тогда восемьсот лет назад сюда с крестовым походом пришёл Тевтонский орден, захватил землю и окрестил пруссов. Но они всё равно продолжали тайком поклоняться своим богам в тайных святилищах, укрытых в лесах. И вот, однажды комтур[1] замка Тапиау[2]узнал, что здесь, на этом самом холме, находится
