осторожно, подбирая каждое слово.
– Да какая война, Валя? Я тебе говорю – вдоль границы. Всё, пока, дома поговорим. Мне пора, – пытался закончить разговор капитан.
Титов отпрыгнул от дверей, когда трубка телефона ударилась о базу, встал рядом с дневальным и зачерпнул в стакан воды.
– Строй бойцов, – приказал командир дневальному, – вызови в роту всех офицеров. После обеда построение на плацу.
– Рота, строиться! Форма одежды номер четыре! – закричал дневальный, наблюдая за тем, как солдаты скидывают сандали и натягивают кирзовые сапоги.
Сержанты построили свои отделения, пересчитали личный состав и доложили ротному. Тот поглядел на часы и отправил бойцов в столовую. После обеденного перерыва подразделения полка вывели на плац. Мелкий и противный дождь не прекращал моросить, попадая за воротник и стекая ручейком вдоль позвоночника. Титов недовольно смотрел на своих бойцов. Форма вновь прибывших солдат заметно выцвела и побелела после стирки. Сержант предупреждал, что нужно стирать руками, а не щётками, но молодёжь его не послушалась. И теперь камуфляж на бойцах выглядел так, будто его носили год или два. Даже намокший он был гораздо светлее, чем на солдатах других отделений. Это выводило из себя сержанта. Не тот факт, что бойцы переусердствовали во время стирки, а то, что дельный совет старослужащего был пропущен мимо ушей.
– В связи с тяжёлой обстановкой в Ставрополье и Дагестане наш доблестный гвардейский полк отправится на охрану границы с Чечнёй, – громким и чётким голосом вещал замполит полка.
Слова звучали раскатисто, по-гвардейски задорно, отчего многие в строю представили шаткость достоверности политинформации. Скрестив руки за спиной и оглядывая батальоны, он продолжил:
– Офицеры и солдаты, не желающие нести службу за пределами части, сделайте шаг из строя.
После короткой паузы вперёд шагнули несколько бойцов и молодой лейтенант. Они вышли так, будто были виноваты: опустив голову и щурясь от капель дождя на ресницах. Замполит недовольно покачал головой и переписал их фамилии в свой планшет. Титов обрадовался сложившимся обстоятельствам. Ему надоели казармы, устав и караулы. Сердце требовало романтики и свободы действий. Шеренги в этот момент оживленно перешёптывались друг с другом, игнорируя замечания офицеров.
– Стопудово война, – гудели в каждом строю, – чеченцы вроде на Дагестан напали.
– Не бойтесь, пацаны, мы границу стеречь будем.
– Куда ж мы такой толпой на границу-то? У нас, что, погранвойска расформировали?
– Разговорчики, – злобно шипели сержанты, оборачиваясь на солдат. – В наряд захотели? Стойте и слушайте молча. Может, и не поедем никуда, по слухам только первый батальон отправляют.
– В состав нашей дивизии входят, – раздался всё тот же раскатистый голос, – отдельный разведывательный батальон, танковый полк, бригада ВДВ и артдивизион. Вы представляете, какая это мощь, бойцы? Родина надеется, что в ваших могучих рядах больше не будет больных, хромых и косых. Особенно в день отправки. С нами убывает медицинский батальон и ремонтники. Все, кто останется в городе, продолжат службу, но не так ответственно и рискованно, как мы с вами! Задумайтесь, воины, что вас тут ждёт? Бесконечные наряды? Не надоело картошку чистить и полы драить? А впереди Кавказ! Делайте свой выбор обдуманно.
После того как полковник закончил свою пламенную речь, он подошёл к стойке с плакатом и прилюдно ткнул в него пальцем. Солдаты, знающие все плакаты, расположенные на территории части, наизусть, всё равно повернули головы в его сторону. На плакате был изображён почётный нагрудный знак в виде креста с надписью: «За службу на Кавказе». В итоге буквально в течение нескольких дней второй батальон, где служили Титов и Скачков, было решено расформировать. Началась масштабная подготовка к отправке. Батальон был не укомплектован по штату и дополнил собой первый и третий. Сержанты, как младший командный состав, возглавили боевые машины пехоты. Скачков, находясь на должности механика-водителя, по ошибке получил должность пулемётчика. Об этом ему сообщил старшина. Их командир роты убыл по приказу в первый батальон, забрав с собой часть личного состава. Неразбериха и путаница перед отправкой – дело привычное, но всегда требующее много сил и терпения.
– Нас, наверное, ротный разлучить хочет, – сказал в шутку Серёга, – чтобы уровень дисциплины повысить.
– Ротного в первый батальон перевели, – ответил Саня, – смотри, сколько пацанов туда отправили. С кем служить? Я больше половины новичков не знаю. Один ты, необразованный идиот, со мной остался. И отделение твоё слабенькое. Вон глянь, Бригадир стоя засыпает.
– С чего это я необразованный?
– Был бы образованным, в институте однокурсниц бы лапал, а не здесь под дождём вот…
– Я тебя к себе в экипаж заберу, – важно взглянул на друга Титов. – А то как ты без меня, пропадёшь ещё, – деловито заявил сержант, стряхивая капли дождя с козырька армейской кепки. – Потом ищи-свищи тебя по всей Ичкерии.
– Без тебя разберутся, Титов. Позже к старшине подойду и выясню, чья это шутка. Какой я на хрен пулемётчик, всю службу механиком был.
– Сегодня вечером наверняка с новым ротным знакомиться будем, – шаркнул подковой на подошве сапога сержант. – Ох как я не люблю эти знакомства.
Учебную роту снайперов расформировали, раскидав её по батальонам. Полковая разведка перешла в охранение штаба полка. Вечером следующего дня прибыли контрактники в составе двух рот, которые также растворились в подразделениях. Прапорщики проклинали свою должность, садясь на шею сержантам. Офицеры лично проверяли, на ходу ли машины, гоняя механиков круглые сутки. Проверялась экипировка каждого бойца, вплоть до нитки с иголкой. Благодаря пополнению контрактниками в седьмой роте появился замполит – обладатель красного морщинистого лица и искусно скрываемого перегара. Бойцы строчили героические письма своим подругам и родным. В Ленинскую комнату принесли телевизор, усадив военнослужащих для просмотра новостей. Пехотинцы, разинув рты от удивления, смотрели репортаж о первых погибших в рядах МВД. Боевики захватывали приграничные с Чечнёй сёла Дагестана, планируя дойти до Махачкалы.
Больше половины класса мирно посапывали за партами. Происходящее в стране с жаром обсуждали дембеля и младший офицерский состав. Дагестанцы, служившие в полку, на всеобщее удивление освобождать свою республику не торопились. Многие отказались уходить в отправку, мотивируя это нежеланием стрелять в братьев-мусульман. Так образовался целый дагестанский взвод, который шлялся по расположению части без какой-либо пользы и занятости. Пробелы заполнили молодёжью Башкирии и Татарстана. Многие из этих парней могли отказаться на тех же основаниях, но поехали все.
Боевая техника полка прошла маршем в объезд города на железнодорожный вокзал. Грузились день и всю ночь. Первый бронепоезд достался пехоте, которую загнали в грузовые вагоны по несколько человек на одно спальное место. Солдаты спали и сидя, и стоя, и друг на друге. На обед и ужин ели консервированную гречу и рис. Булка хлеба шла в расчёте на троих, зато с табаком повезло больше. «Беломора» выдали так много, что его можно было подкидывать в печь вместо угля. Стрелковое оружие везли в офицерских вагонах. Вечером десятого сентября полк прибыл на территорию Дагестана. Местные угощали бойцов домашним сыром и молоком. Скачков впервые услышал, покрываясь мурашками по коже, как поет муэдзин. На перроне собралось довольно много народа. Офицеры загнали личный состав обратно в вагоны, ещё раз пересчитав. Страшно не было, было жутко интересно. Перед тобой открылся абсолютно незнакомый и, возможно, враждебный мир Кавказа.
Титов, как ребёнок, тыкал пальцем на всё, что видел впервые. Он кричал как сумасшедший, увидев запряжённого в повозку ишака.
– Эй, дага! Почем ишак? Продай мне за бушлат. Он будет мой бронежилет возить.
В вагонах громко смеялись после очередной глупой шутки. Таким образом снималось внутреннее напряжение, нараставшее перед неизвестностью. Жаркое солнце Кавказа обжигало верхушки деревьев, и пацаны открывали двери настежь. Курили, глядя на ночное звёздное небо. Свежий воздух доносил запахи спелой яблони и груши. Многим не верилось, что где-то совсем рядом началась война. Особенно рискованные бойцы раздобыли бутылку чачи, закусывая её лавашем и луком. Титов, опрокинув пару стопок, цеплялся с расспросами к контрактникам. Он медленно, но уверенно сворачивал им кровь, провоцируя на драку. Срочники всем своим видом и поведением пытались показать, кто в полку главный.
Высоко в небе вели разведку боевые
