class="p1">На врагов моих уста разверзла я,
О спасенье радуюсь Твоём» –
Так молилась Анна, в служки к Илию
Сдав дитя тогда. А разный сброд
И шпаны языческой обилие
Наезжало на святой народ.
Женщина отбрила без прощения
Всех врагов, разверзнувши уста
С лексикой такой, что жрец-священник здесь
Углубляться в лексику не стал –
Бестолковым разъяснится после, мол,
Теми, кто провидит всё насквозь…
(А какой рог вознесён был в Господе,
Толком мне узнать не удалось).
«Ибо о спасении я радуюсь
Израиля. Всем смертям назло
Мой народ сегодня в шоколаде весь
Потому, что с Богом повезло –
Говорила Анна, без попятного
Сдав дитя своё не за алтын,
Заклинала — в мире нет столь святаго
Как Господь, твердее нет твердынь,
Нет другого, что ни говорите мне…»
(Не мольба, скорее диалог
Комендантши с кем-то в общежитии,
Но зато какой высокий слог).
«Речь заносчивых не умножайте здесь.
Слов не изойдёт из ваших уст
Дерзких и надменных, унижающих
Дел свершённых. Мир без Бога пуст.
Ведения Бог наш и ведения,
Взвешены все у Него дела.
Вы же все во власти провидения,
Где бы вас гордыня ни вела.
Лишь по воле Господа случается
То, что называется судьбой.
Лук любой у сильных преломляется,
Немощный выигрывает бой.
Сытые за хлеба кус работают,
А голодный отдыхает всласть,
И семь раз вдруг вам родит бесплодная,
Многочадную затопчут в грязь.
В мире всё от Господа всесильного,
Умерщвляет, оживляет Он,
Сделает профессором дебильного,
Со всех мест легко прогонит вон
Академика, завет поправшего,
Чей бы ни был сын он или зять».
(Только одного с Минвуза нашего
Сам Господь не в силах отозвать
Иль не хочет — пусть тот дальше мучает
Государство, где пуста казна.
Иегова, знать, совсем не случаем
На министра Богу указал,
Протеже составил на избранника.
Бог кандидатуру утвердил.
Раньше чем её образование
Иегова Рашу невзлюбил,
Были, знать, на это основания.
Что-то знал про нас наверняка…)
Но послушаем, что скажет Анна нам,
В услуженье Богу сдав сынка:
«Бог из праха поднимает бедного.
Пропивающим последний грош
Славы даст Господь, престол в наследие
И возвысит нищих до вельмож.
Ибо крепок человек не силою
(Правдою, так надо понимать,
Если люди лишь с одними вилами
Побеждают вражескую рать).
Свят Господь! Пусть не кичится мудростью
Мудрый. Препирающийся с Ним
Сгинет (с депутатской неподсудностью
Загремит, как с печки Никодим).
Ни силач пусть силою не хвалится,
Ни богач добром, что стырить смог.
(Похвалиться скромно допускается
Только тем, что не осудит Бог.
Даст Он крепость божьему избраннику
Веры и конфессии любой,
Сделает царём, большим начальником,
Патриархом иль Аятоллой).
То не бабушка сказала надвое –
Будет Бог судить, кто прав-неправ…»
— Сдав ребёнка, так вещала мать его,
Самуила Господу отдав.
Отрок стал тогда служить при Илии,
При жреце, его же сыновья
Господа не знали, мясо тырили,
Иегову всячески гневя.
Относились к пастве без почтения.
Распустил отец их, распустил.
Обнаглели отроки священника –
Если прихожанин приносил
Жертву Богу к празднику великому
И варил, покуда суп урчал,
Отрок со своей огромной вилкою
Подходил и тыкал вилкой в чан.
То, что вынет вилка (мол, что Бог пошлёт)
Шло мордовороту на прокорм.
(Если с древних лет так брали пошлину,
То какой чиновникам укор
Предъявить мы можем запускающим
Лапу вглубь земли, в казну, в карман?
Люди их ругают понимающе –
Это же не Господа обман).
К жертвоприношению с отрогов гор
Люд стекался под святой альков.
Подходил в ефод одетый отрок к ним,
Разводил их с мясом как лохов.
Отбирал сын, прежде чем сжигался тук,
Кус для жарки с кровью на бифштекс:
«На жаркое мясо дай начальнику,
Не вари, такое он не ест».
Если возражал кто — до сожжения
Дескать, агнца отдавать не след… –
Подвергался всяким унижениям,
Быть побитым даже в их числе.
У людей почтенных чувства низкие
Разом возникали на душе,
В дрожь ввергали, словно сатанисты их
К трупу привязали в неглиже.
Действие сынов, весьма крамольное,
Иегове видеть невтерпёж:
Отвращать людей от богомолия –
Это много хуже чем грабёж.
Самуил от скромности пред Господом
Облачался лишь в льняной ефод.
По заслугам будет служке воздано,
Когда Бог исправит генофонд,
Разберётся со своими кадрами,
Алчность устранит из клира впредь,
Чтобы за дела его кошмарные
За сынов пред паствой не краснеть.
При больших от Бога полномочиях
Малый был у Илии приход.
Верхнюю одежду нерабочую
Мать несла сыночку каждый год.
Много уделял тогда внимания
Служке жрец и праведным взрастил,
А сынов в процессе воспитания,
Между нами, просто упустил.
Илий был в годах весьма, но слышал всё,
Что не мог увидеть слабый взгляд –
Подросли сыны, хвала Всевышнему,
И пустились отроки в разврат.
Молодые отроки да ранние
Находили женщин, где могли.
Эти же — от скинии собрания
Богомолок в койку волокли.
Говорил священник греховодникам:
«Нехорошая молва про вас,
Развращаете народ Господень вы,
И за это Бог вам Аз воздаст.
Если против человека в подлости
Вертопрах конкретно согрешит,
Богу за него друзья помолятся,
И Господь его не порешит.
Если преступленье против Господа
Совершит безумец белым днём,
По делам мерзавцу будет воздано,
Кто пойдёт ходатаем он
(Интересным, я скажу, напутствием
Наставлял священник сыновей –
Вроде как с людьми, сынок, распутничай,
А на Бога посягнуть не смей.
Донесли на землю небожители
Правило единое для всех –
То, что к человеку применительно,
Против божества — смертельный грех.
Епитимий схимы всевозможные,
Индульгенция, как институт,
А уж что творили Папы Борджии…
— Ноги не отсюда ли растут?
Что ни делал клир в своих обителях,
Наказанье не вселяло страх.
Нет такого, что не извинительно,
Если имя Бога на устах.
Суд людской ещё не Апокалипсис,
Приговор суда — не Божий глас.
Не с таких ли дел грешить и каяться –
Норма поведения у нас?).
Голос Илии сыны не слушали.
Что и нам впустую тратить слог,
Если, даже не дождавшись ужина,
Смерти их предать задумал Бог.
Довели до белого каления
Господа они, и тем сильней
Самуил входил в благоволение
Саваофа и его людей.
Божий человек явился к Илии:
«Я по делу» — заявил и ксиву в нос
