и его все знают. Это было ужасно. Это было невыносимо. Это сводило на нет результаты всех интриг Монтале.
Разговор молодых людей насторожил фрейлину. Третий участник беседы держался в тени. Монтале крутила головой, тщетно пытаясь рассмотреть его лицо. Увы! Лицо скрывала широкополая шляпа, и одет он был, в отличие от нарядного Жана-Франсуа, по-походному. Монтале не теряла надежду проникнуть в тайну подруженьки и пристально всматривалась в лицо приятеля маркиза де Лавальера. У нее мелькнула совсем уже невероятная мысль: не Бражелон ли это?
Незнакомец в широкополой шляпе не произнес еще ни одного слова, говорил в основном Жан-Франсуа, и то, к великой досаде Оры де Монтале, очень тихо, и так же тихо отвечала ему Луиза. Стоило неизвестному сказать хоть пару слов, Монтале по голосу убедилась бы, насколько правильны ее фантастические предположения. "Неужели Бражелон? — думала Монтале с досадой, чуть ли не с ненавистью, — Неужели он настолько безумец? Бросил все и примчался? Неужели, после всего, что я наговорила ему… Как он мог, если это он? Она его позвала? Она струсила и позвала его? «Возвращайся», — а ему, подлецу, только этого и надо? Или тут братец поработал? Да… Для полного счастья только Бражелона тут и не хватало! А ведь это вполне мог быть именно он — маркиз, этот молокосос, в детские годы был очень дружен с Бражелоном. Да-да, а Рауль, кажется, был у них вроде вожака, и маленький Жан-Франсуа чуть ли не боготворил своего соседа. А ежели этот сосед к тому же влюблен в твою сестрицу… конечно, в детские годы Жан-Франсуа был в компании Бражелона на привеллигированном положении. И вот Жан при Дворе. И, возможно, пытается помирить сестру с бывшим возлюбленным. Бражелон даст себя убедить Жану де Лавальеру — если Жана знает с детства, и, конечно, доверяет ему. Вот какая получается нехорошая ситуация… Возможно, этот парень в шляпе и есть Бражелон. Вот некстати! Впрочем — Бражелон стал врагом, и с ним нечего церемониться. Я должна первой нанести удар, не дожидаясь, чтобы они меня опередили. Если даже Жан-Франсуа и вызвал его сюда, уж теперь-то я могу сказать ему что угодно. Все, что мне взбредет в голову. Это друга я щадила… Это недоброжелателя я водила за нос, пытаясь все свалить на Луизу и остаться чистенькой. А с врагом — он сам напросился, а с врагом повоюем! Война так война. Придворная война! Это тебе не твой Конде. Такой полководец, как Ора де Монтале, в войне не будет брать пленных. Она может даже оскорбить его. Например, назовет трусом. Он-то ей ничего не сделает. Не так воспитан. И она настроит общественное мнение против Рауля. Ведь сейчас общественное мнение все-таки за него, перешептываются, толкуют потихоньку, чтобы не дошло до ушей Его Величества, но имя Рауля произносят с уважением. А трусишка, который бросил герцога и примчался улаживать свои отношения с фавориткой короля — кто будет уважать такого человека? Так и надо действовать, если худшие предположения оправдаются, и таинственный незнакомец в военной форме окажется Раулем. Если он явился по вызову маркиза де Лавальера защищать свою первую любовь. Не было бы хуже — вдруг тут и сам Людовик замешан?! Плакса достала Людовика своими слезами, и Жан наболтал Бог весть чего. Людовик отозвал Рауля, и никто в нашем славном королевстве не сможет возразить, если король изрекает:
"НАМ ТАК УГОДНО".[1]….
Людовик забыл вражду? Послал приказ Бофору? Тогда Бражелон неуязвим. С Людовиком справиться невозможно. Воля короля — неодолимая сила. Да кто же это такой? Сидели бы во дворце, так нет, по парку шастают на ночь глядя. И никак не разглядеть в сумерках, кто сей господин.
— Луиза! — воскликнул молодой человек, снимая шляпу.
"Час от часу не легче", — прошептала Ора де Монтале, услышав голос «неизвестного» и увидев, в конце концов, его лицо.
II. ТЕМНАЯ АЛЛЕЯ
Постой, Луиза! Не спеши
Отдать сокровища души
За роскошь или за гроши,
Несчастная Луиза!
Вальтер Скотт.
— Луиза! — повторил молодой человек, и Монтале узнала Жоржа де Бискара,[2] одного из гвардейцев Его Величества.
— Господин де Бискара, — проговорила Луиза, — Все, что вы рассказали — очень интересно, и я действительно рада видеть вас. Мне очень приятны ваши комплименты, хотя я их и не заслужила.
Монтале замерла, навострив уши. Луиза ничего не говорила ей о знакомстве с красивым гвардейским офицером. Судя по тому, как разговаривал Жан-Франсуа с Жоржем де Бискара, молодые люди успели подружиться. Это тоже очень не понравилось Оре де Монтале.
Жорж де Бискара считался в королевской армии одним из лучших офицеров. Его смелость вошла в поговорку, а репутация была безупречной. Не успел один поклонник подруженьки убраться, а другой уже сменил его!
— Простите, — сказал Бискара, — Но у меня мало времени: через час я должен быть в полку. Поэтому буду краток. За последние дни, с тех пор, как Жан-Франсуа оказал мне честь, представив меня вам, и мы беседовали несколько раз, я взлелеял надежду, что мое общество не совсем вам неприятно.
Луиза тяжело-тяжело вздохнула. Монтале поняла этот вздох. Речь Жоржа де Бискара, даже построение фразы очень живо напомнила ей, как Рауль, уезжая в Лондон, так же прощался с ней, даже фразы строил почти как он… Этот холод не достигает сердца, не правда ли, Луиза…
Но Жорж де Бискара, едва знакомый с подруженькой, повел себя более решительно, чем Рауль когда-то.
— Луиза! — сказал Жорж де Бискара, — Будьте моей женой!
Монтале чуть не лишилась чувств от удивления. Бискара, бретер, герой, красавец, рыцарь — и он туда же! И он просит руки Луизы! Упустила Бражелона, и сразу подцепила нового! Что они все, с ума посходили? Массовый психоз, иначе не скажешь! Почему Луиза? Почему не я? Плакса, тихоня, хромоножка — и такой успех! Невероятно! После скандала с Бражелоном, после того как имя Луизы стали трепать все кому не лень, и она, Ора де Монтале немало этому посодействовала, упоминая короля, Фуке — возможного любовника, Рауля — бывшего возлюбленного — и вот находится очередной безумец, готовый взять Луизу в жены! В своем ли уме этот молодой человек? Даже Рауль заявил ей, "лучшей подруге" Луизы, с презрительной иронией… Что он там говорил… Какую-то категоричную бессмыслицу, но явно не то, что думал на самом деле.
Тон, которым Рауль выпалил свою очередную язвительную фразу, подразумевал отказ г-на виконта от руки
м-ль де Лавальер. Отказ окончательный. Правда Ора
