— Нет, спасибо.
— Боишься выставить себя на посмешище? — поинтересовался он.
— Нет, это ваша работа, — заявил я. (Гомерический хохот.)
Я, честно, не хотел этого говорить. У меня само вырвалось. Мистер Ларсон, сложив руки на груди, уставился на меня. Я почувствовал, что краснею, и это, разумеется, дела не улучшило.
И тут прозвенел звонок. Все начали собираться.
— Том, — приказал мистер Ларсон, — оставайся на месте.
Но мне не очень влетело. Он только сказал, что отпустит меня, если я пообещаю впредь быть внимательным.
— Да, сэр.
Мистер Ларсон — неплохой парень. Он и Брайан — мой отчим — добрые друзья.
Брайан преподает историю в нашей школе. Они с мистером Ларсоном вечно сидят вместе в учительской.
— И еще, Том.
— У тебя хорошее чувство юмора.
— Спасибо.
— Но постарайся не эксплуатировать его все время, — попросил он. — Чувству юмора тоже необходим отдых.
— Да, сэр.
Глава II "ВЕЛИКОЛЕПНАЯ ШЕСТЕРКА" СОБИРАЕМСЯ ВМЕСТЕ
Чтобы не упустить Ника и Ришель, мне пришлось бежать. Они шли и оживленно болтали, склонившись друг к другу. Два сапога пара.
Подойдя поближе, я понял, что они так увлечены разговором, что не слышат моих шагов. Я не смог удержаться: подкравшись к ним, я обхватил шею Ришель.
— Закрой глаза и считай до пятидесяти! — прошептал я.
Разумеется, я схватил ее несильно. Ришель, повернувшись, отпихнула меня.
— Прекрати! — взвизгнула она. — Это не смешно!
— Когда ты, наконец, повзрослеешь, Мойстен! — заявил Ник. — Ну и что ты здесь делаешь? Разве Ларсон не задержал тебя?
— Он только хотел посоветоваться со мной.
— Не шути!
— Стану я врать?! Он хотел узнать, как можно сделать уроки более интересными, и просил меня помочь ему развить чувство юмора. Мы начнем работать над этим со следующей недели. Работа обещает быть нелегкой.
— Знаешь что, Том? — произнесла Ришель. Она все еще потирала горло — а ведь я определенно не причинил ей боли. — Ты настоящий юморист.
— Стараюсь, — согласился я.
— И дай мне это!
Ришель попыталась выхватить у меня тетрадь, но я спрятал ее за спину, зная, что Ришель не станет драться со мной из-за этого. Не в ее стиле. Да и прическа может пострадать.
— Я хочу посмотреть, как ты меня нарисовал.
— Рисунок не окончен, — заявил я.
— Ну и что?
— Он тебе не понравится.
Ник обвел нас скучающим взглядом:
— Да покажи ей, Мойстен.
— Ни в коем случае.
Лиз, Санни и Элмо ждали нас на лугу. Вот и все мы, вся "Великолепная шестерка", на том же месте и в тот же час. Учитывая, что все происходило в пятницу днем, это было забавно.
Лиз заговорила первой.
— Спасибо, что пришли, — сказала она. — Извините, что не объяснила все сразу. Вчера вечером мне позвонил Сидни Фой, тот парень, который владеет "Лавкой чудес Сида", там, через улицу.
Я поглядел на старые дома. Большинство из них сдавалось внаем. На вывеске Сида краска облезла так сильно, что не все буквы можно было разобрать. Если не приглядываться, вывеска читалась так: ЛАВ ЧУД ИДА.
— Ах, этот, — сказал Ник.
— Он хочет, чтобы ему помогли с уборкой, — объяснила Лиз. — Это все, что он сказал. Я не знаю, что это за работа и много ли придется сделать.
— Уборка? — возмутился Ник. — Я этим не занимаюсь.
— Что ты имеешь в виду?
— А ты? Что я имею в виду? Посмотри на меня? Я похож на уборщицу?
— Эй! Это нечестно! — встряла Санни.
— Ну ладно, на уборщика.
— С такими взглядами, Ник, — фыркнула Лиз, — ты не должен состоять в шестерке.
Все готовы на все, не так ли? В этом суть. Не привередничать и не воротить нос. Иначе это нечестно. И плохо для дела.
Конечно, Лиз была права. Я ничего не имел против работы в шестерке, но Ришель и Ник были готовы выполнять лишь легкие или интересные поручения. Вероятно, на карманные расходы они получали больше, чем все мы, вместе взятые. Правда, они умудрялись тратить деньги быстрее, чем получали. У Ришель было так много обнов, что она не знала, что с ними делать. То же самое можно было сказать и о Нике.
— Я не умею убирать, — взмолился Ник, — у меня нет к этому таланта.
— Да, конечно, — заметила Санни. — А вот мы все прирожденные подметальщики, в отличие от тебя.
Мне всегда нравилось, как Санни умеет его осадить.
— Ты с нами или нет, Ник? — поинтересовалась Лиз. — Учти, если нет, то это навсегда.
Прежде чем ответить, Ник выждал минуту, а затем сказал:
— С вами, ладно. Но у меня аллергия на пыль.
Все засмеялись.
— Прекрати, Ник, — сказала Санни. — У тебя всего-навсего аллергия на работу.
— Санни, это некрасиво с твоей стороны, — обиделся Ник.
Вот у меня действительно аллергия на пыль. А также на некоторые растения, собак, и кошек, и еще Бог весть на что. Но я промолчал. С одной стороны, мне не хотелось, чтобы подумали, будто я выкручиваюсь, а с другой — меня привлекала идея поработать в "Лавке чудес Сида". Это такое классное место! Я живу неподалеку и множество раз бывал там, хоть и не могу сказать, что потратил кучу денег. Там было просто интересно посмотреть на все.
— Правильно, — согласилась Лиз. — А теперь пошли, переговорим с мистером Фоем. Послушаем, что он скажет, а потом обсудим это между собой, хорошо?
— Окей, босс, — вяло согласился Ник. Лиз смерила его уничтожающим взглядом и направилась через дорогу.
В Сиде Фое, или, как его еще звали, Зигмунде-Волшебнике определенно было нечто странное. Зигмундом-Волшебником его звали с тех пор, как он ездил по всей стране с магическим шоу. Он вспоминал, что посетил все города и городишки, население которых превышало две сотни человек. Я не думаю, что это правда, но никогда не знаешь, чему верить, когда разговариваешь с Сидом.
Он умел проделывать все эти старые трюки, вроде распиливания человека пополам и выпускания голубей из рукавов. Кроме того, он был просто потрясающим чревовещателем. У него за прилавком сидел манекен Джеко и иногда вместо хозяина отвечал на вопросы.
Почему же он прекратил выступать и открыл магазин? Все очень просто. Он попал в автокатастрофу. Ночью его машина налетела на кенгуру, перевернулась и загремела в кювет. Сид чуть не погиб. Когда полгода спустя он вышел из больницы, у него не было правой руки и правого глаза.
