И все же главное, что принесло международную известность Бену Ференцу, – это его участие в преследовании нацистских преступников, а позднее – международная миротворческая деятельность и усилия по содействию развитию международного уголовного права и институтов, чему уделено основное внимание в книге. Читателю самому судить о том, чего удалось – или не удалось – достичь Ференцу на этом поприще.
От себя могу лишь сказать, что определение агрессии, принятое Генеральной Ассамблеей ООН в 1974 году при активном содействии Бена, с годами приобрело немалый политический и юридический вес. На него ссылался Международный суд – один из шести главных органов ООН – в делах, связанных с применением силы в межгосударственных отношениях, и даже постановил, что некоторые важные его элементы отражают «общее согласие» и могут считаться «международно-правовым обычаем»[7], то есть правилом, пусть и не записанным в договоре, но обязательным к исполнению. Однако Международный суд, разрешая эти дела, так и не квалифицировал незаконное применение силы в качестве агрессии.
Совет Безопасности ООН, на который Уставом Организации возложена основная ответственность за поддержание международного мира и безопасности, в том числе установление существования акта агрессии, ни разу не принял обязательную резолюцию с такой формулировкой, хотя, в экстренном режиме занимаясь нападением Ирака на Кувейт в 1990 году, вплотную приблизился к объявлению Ирака государством-агрессором.
Многие положения Определения агрессии 1974 года нашли воплощение в Римском статуте Международного уголовного суда (МУС) – еще одного крупного международного явления, возникшего не без участия Бена Ференца. Поначалу в Статуте лишь упоминалось преступление агрессии без детализации и установления процедуры, в соответствии с которой МУС мог бы начать рассмотрение дела о предполагаемом совершении такого акта. Лишь в 2010 году (через двенадцать лет после принятия Статута и через восемь – после его вступления в силу) на первой дипломатической конференции по рассмотрению действия этого международного договора удалось согласовать определение элементов преступления агрессии и порядка возбуждения судебного дела. Процесс этот сложен, значительная роль в нем отведена Совету Безопасности ООН, который, мягко говоря, не очень склонен квалифицировать применение вооруженной силы как нарушение Устава ООН и определять существование акта агрессии.
Да и сам МУС так и не стал эффективным органом, отправляющим правосудие в разумные сроки и без чрезмерных затрат. Попытки избавиться от ярлыка «суда для Африки», прилипшего к нему из-за того, что с самого начала его деятельности большинство рассматриваемых дел основывалось на событиях на этом континенте, не пошли ему на пользу. Беда МУС еще в том, что он слишком легко соглашался принимать к изучению ситуации, переданные ему властями некоторых государств, будь то Кот-д’Ивуар или Украина, которые с его помощью пытались разобраться с внутренними дрязгами. Напомню, что об отсутствии намерения быть сторонами Римского статута заявили ранее подписавшие его США и Россия; Китай его даже не подписывал, а это ведь три из пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН. Из стран арабского мира единственным государством, участвующим в работе МУС, остается Иордания, но это, как мне кажется, во многом заслуга упомянутого в книге принца Зеида – видного иорданского дипломата и члена правящей династии, сыгравшего значительную роль в ходе дипломатической конференции, а затем возглавившего Ассамблею стран – участниц Римского статута. Более того, за последнее время несколько государств заявили о намерении выйти из Статута, а иные так и поступили.
Так что же, все напрасно? Не думаю. Бен Ференц и его деяния уже заняли место в истории. Один из процессов в Нюрнберге, на котором он выступил главным обвинителем (сам Бен с иронией говорил, что как обвинитель он имеет 100-процентный показатель успешности – он выиграл крупнейшее уголовное дело, пусть оно и осталось единственным в его юридической карьере), был прямым продолжением Международного военного трибунала и закрепил его итоги, ставшие одним из элементов современного международного права. Ференц – не как дипломат или лицо, наделенное иными официальными полномочиями, но как авторитетный юрист и общественный деятель, оказал влияние на формирование и практику наследников Нюрнберга – Международных трибуналов по бывшей Югославии и по Руанде, а в особенности Международного уголовного суда. Эти органы, далеко не свободные от критики, все же оставили след в развитии тех разделов международного права, которые регулируют не только преследование лиц, совершивших тяжкие международные преступления, но и защиту прав человека в целом, а особенно – защиту прав жертв вооруженных конфликтов. Их практику, как и решения МУС, изучают студенты-юристы во всем мире, на них ссылаются не только ученые-правоведы, но и практикующие юристы – адвокаты и судьи.
Автору этих строк довелось быть достаточно близко знакомым с несколькими героями второго плана, упомянутыми в книге Филиппа Гута. Один из них, американский юрист-международник с мировым именем Луис Сон (кстати, ростом ненамного выше Ференца) шутил, что его любимое животное – жираф, поскольку «голову он несет в облаках, но ноги всегда крепко держит на земле», являясь воплощением «идеализма в сочетании с реализмом»[8]. Это высказывание как нельзя лучше характеризует Бена – разумного мечтателя из числа тех, кто нередко оказываются провидцами.
Бахтияр Тузмухамедов,
профессор международного права, судья (в отставке)
Международных трибуналов ООН по Руанде и по бывшей Югославии
Больше чем начало
Как автор я очень рад, что биография Бена Ференца выходит на русском языке вскоре после публикации немецкого издания. Эта книга посвящена борцу за справедливость, чья деятельность тесно связана с расследованием преступлений нацизма против советского народа в период Великой Отечественной войны. После нападения национал-социалистического Германского рейха на СССР 22 июня 1941 года на советскую землю вторгся не только вермахт. На оккупированных территориях бесчинствовали специальные команды убийц, так называемые айнзацгруппы. Они истребляли евреев, коммунистических функционеров, цыган. Именно Бен Ференц разоблачил зверства айнзацгрупп над оказавшимися в их руках советскими людьми, заявил о них во всеуслышание и привлек виновных к ответственности на одном из Нюрнбергских судебных процессов.
Когда в марте 2018 года я впервые встретил Бенджамина Б. Ференца, я даже не предполагал, что наше знакомство приведет к интенсивному сотрудничеству и в итоге к написанию книги. Я собирался написать о Ференце – личности широко известной как в самой Америке, так и во всем мире, – статью для журнала и посетил его в Делрей-Бич (штат Флорида). Бен жил в коттеджном поселке с маленькими бунгало и искусственными водоемами. Наши беседы проходили оживленно, и вскоре он вскользь заметил, что я уже собрал материал для целой книги. Слова были сказаны как бы невзначай, но они не шли у меня из головы. Пожилой мужчина понравился мне сразу, и чем больше я о нем узнавал, тем сильнее им восхищался и тем большее уважение испытывал к его удивительной жизни. Ференц сразу же поддержал идею, хотя знал, что ему тоже придется потрудиться. Целью книги было рассказать не о его личности (благодаря своей долгой карьере Ференц достаточно известен), а о распространении его идей и устремлений.
