Книга Индия и греческий мир - Евгений Викторович Старшов

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107

хорошем смысле) – но свою; связного изложения взаимоотношений Индии с Античным миром «от и до», которое предлагаем мы, читатель там не найдет. Все вышеуказанное – не то чтобы недостатки, просто это совершенно разные книги, несмотря на схожесть названия: можно вспомнить древнюю индийскую легенду о слепых и слоне – каждый, ощупав зверя, уподобил «ощупанную» часть его известному ранее предмету, весь же слон в его «совокупности» не поддался ни осязанию, ни уподоблению – так и рассматриваемая нами тема настолько «слоноподобна», что не поддается охвату целиком, и каждый, опять же, отображает лишь часть ее, и по-своему. Так что, похоже, опыт такого исследования, предлагаемый вниманию читателей, – первый, по крайней мере в России.

Возможно, на Западе тоже – приходилось встречаться с сетованиями по этому поводу, ибо можно вспомнить также отдельные труды по сравнительной философии таких авторов, как А. Гоф, П. Дойсен, Б. Хейманн, В. Рубен, А. Армстронг, Т. МакИвилли, или отметить работы по отдельным аспектам греко-индийской истории – «Историю эллинизма» Иоганна Дройзена с детальным описанием индийского похода Александра Македонского, Г. Банерджи «Эллинизм в Индии», ряд работ таких авторов, как А. Босуорт, Н. Чапекар, К. Карттунен и др., включая фундаментальный труд Уильяма Тарна «Греки в Бактрии и Индии» – весьма добротный, но, к прискорбию, устаревший в части хронологии и преемства индо-греческих царей благодаря последовавшим за изданием книги в 1938 г. ценным нумизматическим открытиям – и работу Джорджа Вудкока «Греки в Индии»; можно указать на серию работ разной степени ценности англо-индо-американских католиков в защиту легенды о проповеди св. апостола Фомы в Индии – епископа Медликотта (самая лучшая и солидная), Кеннета, Д’Круза (фактически – бревиарий Медликотта, чего и сам автор не скрывает), Дэниела и, частично, Эйкена. Разумеется, наш труд не свободен от каких-либо недостатков, наверняка будет налицо определенная диспропорция составных частей, эклектичность – однако начало, как говорится, положено, имеющийся разнородный материал собран и по мере сил систематизирован.

Для автора своеобразным толчком к исследованию заявленной темы послужило посещение в 2014 г. музея Азиатского искусства, размещенного во дворце святых Михаила и Георгия на греческом острове Корфу. Музей вообще интересен коллекциями экспонатов стран Востока, многие годы собираемыми греческими дипломатами; и вот, среди всего этого великолепия есть несколько произведений индийского искусства, которые изваяны древними мастерами… по древнегреческим образцам и канонам! Кому, например, не известен типичный римский саркофаг с масками Горгон, эротами и гирляндами? Но вот индийский вариант «на ту же тему» – барельеф с масками, гирляндами и эротами. Но последние настолько жирны, что вспоминаешь вовсе не античных эротов, но целлюлитных дам позднего Рубенса; да и гирлянда толста, так что бедные эроты еле-еле ее держат, причем ее не меняющаяся на всем протяжении барельефа толщина и своеобразная чешуя заставляют подозревать в ней скорее фрагмент какого-то удава. Пара барельефов с грузными сидящими крылатыми молодцами-атлантами, несомненно, отдает Античностью, а еще больше – барельеф с сидящей богиней: она, правда, как и положено красавице-индуске, широка и грудаста, одеяние ее – гибрид между хитоном и сари, прическа – ближе к греческой, с висящими по бокам локонами; на голове просматривается нечто, аналогичное модию (мере для зерна) на античных статуях Аида и греко-египетских Сераписа и Деметры-Исиды эпохи эллинизма; позади головы – плоский круглый нимб, отлично известный в древнеиндийской гандхарской скульптуре начала нашей эры (возникшей, однако, на греческой основе, и в то же самое время греко-римские статуи его не знали, только поздние мозаики; в какую же сторону шло заимствование?); но главное – богиня держит огромный рог изобилия – тот самый рог божественной козы Амалфеи, вскормившей младенца-Зевса, «иконографию» которого ни с чем нельзя перепутать. Такой был в руках античной Деметры (Цереры), богини урожая. Надо полагать, и эта греко-индийская богиня была Деметрой или каким-либо ее местным аналогом. Так, благодаря нескольким причудливым экспонатам зародился интерес автора сначала к индо-греческому искусству. Оказалось, что дошедшие до нас монеты и скульптуры индо-греческих царств иллюстрируют интереснейший синтез двух культур. Более того, оказалось, что именно индийским грекам мировая кульура обязана тем, что Будда предстал перед нами в человеческом обличье – прежде он изображался лишь метафорически – колесом Дхармы и т. п. Ну не могла культура, давшая Фидия, Праксителя, Поликлета и иных великих, в новых условиях удовольствоваться символом вместо Учителя, указавшего человечеству путь освобождения от страданий! Но и сама Индия к тому времени имела многовековые скульптурные традиции, и вот сочетание исконного и приносного порождает очередной уникальный феномен. Обо всем этом мы тоже расскажем.

Впрочем, тех, кто знаком с Индией чуть ближе, такое не должно удивлять. Ей не то что веками – тысячелетиями удавалось воспринимать «чужие» культурный опыт и достижения и прекрасно и причудливо преломлять их «по-своему». Один пример – современные индуистские храмы: в конструкции и отделке многих явно видны исламские арабески, купола и прочее наследие Великих Моголов. Другой – в Гоа, долгое время находившемся под португальским правлением и сохранившем такие жемчужины португальской позднесредневековой архитектуры, которых нет в самом Лиссабоне, жестоко пострадавшем от землетрясений. И вот там-то весьма интересно наблюдать, как с веками индийская культура «переваривает» европейское наследие. Статуи более древние, находящиеся в музейном отделе базилики Доброго Иисуса, практически ничем не отличаются от обычных европейских статуй позднего Средневековья. А затем, с течением лет, выявляются две тенденции: одна следует древним образцам, а вторая постепенно, но все более и более «индуизируется», что приносит весьма интересные плоды. Вот в Гоа особо почитается древний римский мученик Себастиан, как известно, расстрелянный из луков. В соборе Св. Екатерины расстреливающие его римляне изображены в виде то ли индусов, то ли мусульман – в халатах и чалмах. Там же находится статуя Богоматери с семью мечами (типа нашей «Семистрельной»); при этом Дева Мария облачена в ярко-красные одежды скорее индийского, нежели европейского покроя. Св. Иоанн Креститель, отшельник и пустынножитель, облачен в шкуру тигра. В архиепископском дворце есть статуя св. Георгия Победоносца, попирающего маленького сизо-фиолетового змия; при этом святой более напоминает индийского раджу, особенно лихо закрученными черными усами (совсем как гандхарские бодхисаттвы!). Там же есть статуя относительно недавно (в 1920 г.) прославленной католической церковью французской девы-воительницы Жанны д’Арк (ок. 1412–1431 гг.); как оказалось, скульптор придал ей черты национальной героини Индии женщины-полководца Лакшми-Бай (ок. 1830–1858 гг.), погибшей в бою с захватчиками-англичанами под Гвалиором. В этом, наверное, и кроется одно из главных правил Индии – изменяться, не меняясь.

Вот так, от исследования искусства у автора совершился плавный, но абсолютно неизбежный переход к истории и философии, и результат этого «сплава» Индии с Античностью – перед вами. Лишь одно,

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107