снятся тем, кто склонен бурно проводить ночи в постели. А в Китае слова «летучая мышь» и «удача» звучат одинаково и означают пять благословений: здоровье, благосостояние, долголетие, целомудренную любовь и естественную смерть. У славян мышь — это страх неизвестности.
Карл Густав Ранк. «Сонники: магический психоанализ», 1940.
* * *
Я немного опасалась встретить кого-нибудь из соседей, но, видимо, все они спали в половине третьего утра. Я, судя по всему, тоже спала. К чему снятся летучие мыши?..
Мы без всяких проблем поднялись на лифте, и Яя уверенно подошла к своей двери. Вот будет номер, если Зоя Никитична знать ничего не знает и при виде такой компании вызовет полицию. Но в дверь мы позвонили. Я.
Нас будто ждали, дверь сразу открылась. На пороге стояла обыкновенная Зоя Никитична в цветастом халате и с косой. Вид у старушки был встревоженный. Увидев Яю, она охнула, резво присела на корточки и принялась обнимать свою лисицу. Та всхлипнула.
— Ну не дура? Я кому говорила, нечего сейчас летать, поймают, поранят, — она нащупала пластырь и торжествующее ткнула в него пальцем. — Вот, пожалуйста!
Я кашлянула.
— Ой, простите, — бодро, как молодая, вскочила Зоя Никитична. — Вы Вера, да? С третьего этажа?
Я кивнула.
— Тут ко мне ваша мышка залетела…
Звучит-то как по-дурацки.
— Проходите же!
Я нерешительно вошла и осмотрелась. Запущенная прихожая, вешалка, коврик.
— Пойдёмте на кухню.
Тут было хорошо. Пахло пряностями, висела лампа с желтым абажуром, прямо как у моей бабушки. На плите булькала кастрюлька, а на столе ждал чай в большом заварочном чайнике. Соседка и её питомец (или питомка?) проследовали за мной и расположились на явно привычных местах: Зоя Никитична — в уютном кресле, Яя — на большой лежанке в углу.
— Вы чай-то пейте, — улыбнулась Зоя Никитична. Странно, мне казалось, что на столе раньше стояла только одна чашка. А теперь уже две — тонкие, фарфоровые. И вазочка с печеньем и конфетами появилась.
— Спасибо.
Чай был вкусный, с какими-то незнакомыми травками. Не чабрец, не мята, не шалфей…
— И как она к вам попала, непутевая?
— До вас не долетела. Крыло.
Зоя Никитична неодобрительно зыркнула на мышь.
— Спасибо, что обработали, хоть это и не обязательно.
— Да, вы, наверное, и так бы залечили? — осторожно спросила я.
Пенсионерка глянула на меня такими юными и такими яркими зелеными глазами, что мне стало не по себе. Сколько же ей лет?
— Рассказала, значит, — она снова неодобрительно посмотрела в угол. Вид у Яи был — как у нашкодившего щенка.
— Не ругайте, это она на нервах. Ранение, стресс…
— Да уж не буду, — проворчала Зоя Никитична.
У меня как-то само вырвалось:
— А вы правда ведьма?
Соседка улыбнулась:
— Правда.
— Вы так легко это сказали…
— А чего ж не сказать-то? Ты тоже будешь.
— Да с чего⁈
Старушка снова улыбнулась. Чудачества старой женщины… Старой⁈ Я моргнула. Передо мной сидела ослепительно красивая девушка. Зеленоглазая. С фарфорово-белой кожей и огромной копной рыжих волос.
— Хочешь быть такой?
И я завороженно сказала:
— Хочу.
Красавица торжествующе рассмеялась и сказала:
— Тогда смотри.
* * *
Я моргнула. Кухня преобразилась. На плите исходил паром большой котел, с потолка свисали длинные, как сталактиты, пучки трав. Грязноватый линолеум и протертый коврик покрылись тонким слоем ароматного сена. Стеклянный чайник стал большим глиняным кувшином, вазочка с конфетами превратилась в плетеную корзинку, где лежали диковинные сухофрукты, а вот чашки так и остались фарфоровыми. Куриные косточки в тарелке, которую я раньше едва заметила, стали микроскопическими, будто запчасти колибри. Рядом стояла банка с сушеными пауками. Я видела каждую деталь. И, конечно, я видела ту, что была центром этой Вселенной.
Зоя Никитична сияла молодостью и здоровьем. Не бывает у нынешних девушек такой кожи и волос. Даже завидовать нелепо — как морю или грозе. Да, грозе. Чувствовалось, что она может быть и жаркой, и жуткой. Как захочет.
— Не бойся, — улыбнулась соседка. — Мышку-то мою не испугалась?
Она выбрала фрукт из корзинки и бросила Яе. Та поймала на лету, с удовольствием проглотила и хихикнула.
Я кивнула, потом покачала головой и снова кивнула.
— Вот и хорошо. Мы, ведьмы, животных не боимся.
— Так я не поняла, почему вы решили, что я тоже могу?..
Зоя наставила на меня чайную ложку, будто указку или пистолет.
— С тобой в детстве ничего странного не происходило?
Я задумалась.
— Ну, необычных случаев не было?
— Было, — вспомнила я. — Я у бабушки летом в лесу заблудилась. Гуляла, гуляла, травки собирала, цветы… Не могла понять, в какой стороне дом. Ну, попросила лес мне помочь и тут же вышла на дорогу. Совпадение, конечно…
— А еще что?
Я помялась и рассказала про свои волшебные сны — о богах и колдунах, о зельях и заклинаниях. Старушка покивала, поправила скатерть и с удовольствием посмотрела на чашки.
— Граф один подарил, люблю. А ты мне пригодишься.
— Зачем?
Зоя Никитична ухмыльнулась:
— Учить тебя стану. Только не спрашивай «зачем». Затем. Нехорошо это, если ведьма сама не знает, что она ведьма. Глупостей можно натворить, а удовольствия никакого.
— А я могу отказаться?
— А ты хочешь? — с интересом спросила ведьма.
— Нет, но…
— Вот и хорошо, вот и ладненько, — Зоя налила мне еще чаю.
— А разве я не должна быть девственницей? — я смутилась, а вот соседка нет, только глянула с жалостью.
— Тебе лет-то сколько?
— Двадцать три…
— В наше время уже старухой была бы. Да нет, не должна, почему спрашиваешь?
— Так, фэнтези начиталась.
— Это все сказки. Ты или ведьма, или нет.
— И мужики тут ни при чем, — понимающе кивнула я.
— Ох, еще как при чем. Только об этом после…Все, на сегодня хватит откровений. Ты спишь совсем.
Я глотнула чаю и хотела возразить, что сна у меня ни в одном глазу, но неожиданно зевнула. Глаза и правда слипались. Оглянувшись на окно, наливающееся рассветным молоком, я поняла, что утро уже наступило.
— Иди к себе. Потом поговорим.
Я закивала и, глянув на давно и крепко спящую Яю, пошла домой. К чему же все-таки снятся летучие мыши?
* * *
— Может, стоило ей рассказать про Ивана Купалу? — задумчиво спросила летучая мышь, открыв глаза сразу, как только хлопнула дверь.
— Завтра расскажу. Или послезавтра. Времени, конечно, маловато…
Мышь хихикнула.
— А не сбежит?
— Ну уж нет. Она любопытная.
— Надеюсь, с этой повезет.
* * *
Дженни просто полыхала от возмущения, кусая губы и царапая ногтями чехол мобильника — модный, мягкий, с рельефной заячьей попой. Вроде как антистресс, потискать можно, если что. Сейчас попа была безжалостно
