замерли. Только я улегся, как тут же мужчина снизу начал музыкально и громко храпеть. Бабуля стала ворочаться с явным недовольством от такого комфорта. Я не шевелился и думал, что спать сегодня не придется. Спустя некоторое время к храпу добавился следующий музыкант. Это бабуля выдавала свою лунную сонату на пару тонов выше, чем сосед по нижней полке. К тому же в купе стало жарко, кондиционер не работал. Девушка лежала под простыней лицом к стенке и не подавала признаков бессонницы. Я подумал, что остался один такой неспящий мученик. Поскольку все спали, как я думал, решил снять с себя всю одежду и спать голым под простыней. Так и сделал, соблюдая все меры предосторожности, чтобы никого не потревожить. Лежал, смотрел в потолок, постепенно глаза привыкли к темноте. Поезд набрал свою крейсерскую скорость, стук колес стал хоть как-то заглушать трели дуэта снизу. Я не шевелился, иногда уличные фонари короткими вспышками на мгновение приглушенно освещали летящее в ночь купе. Жара не спадала.
Вдруг моя соседка повернулась на спину и стала что-то делать со своей одеждой. Я замер, чтобы не вспугнуть ее. Ей стало так же душно, как и мне. Она медленно откинула простыню, сняла футболку и лифчик. Оставшись в одних трусиках, соседка аккуратно завернулась обратно. Мне было все довольно хорошо видно, даже следы от загара. Я не спал и всматривался в простыню, которая не очень старательно прикрывала ее груди. Летящие фонари за окном хорошо подсвечивали общую картину. Жара все равно не давала уснуть. Я наблюдал за линиями прекрасной формы тела и пытался разгадать, что там спрятано за белой тканью. Моя соседка никак не могла найти удобную позу и время от времени ворочалась на полке. От этого мне было только интереснее подсматривать. Я нашел занятие на время бессонницы.
В какой-то момент я перестал заботиться о том, чтобы быть укрытым полностью. Так держал комок ткани возле гениталий, и то было желание проветрить и охладить свое имущество. Тут я заметил, что девушка тоже «забылась». Ее грудь оголилась, и простыня смялась в бесформенный сдутый шар, слегка прикрывавший лобок.
Я осмелел, и возбуждение накатило на меня. Сердце стало биться чаще, пульс ушел туда, где член пытался вырваться на свободу. Господи, у меня эрекция! Я еще от этого буду мучиться. Надо было что-то делать, возбуждение не собиралось уходить от меня. А еще соседка продолжала ворочаться и показывать себя все больше. Фигура у нее была хороша, и загар был кстати, еще больше подчеркивая ее сексуальность. Мне ничего не оставалось делать, как, подглядывая за ней, начинать ласкать себя рукой. Мне нужно было кончить, чтобы нормально уснуть. Делал я все медленно, не спеша, смотря на нее и фантазируя, как будто она меня ласкает своей рукой и своим… Иногда я прерывался и замирал, когда замечал, что она шевелится. Но все же страсть брала свое, и мои ласки стали настойчивей. Член отвечал благодарностью за то, что не стал долго мучить. И все было бы почти кончено, но увидел, как ее рука сползла к себе под простыню. Я решил отложить свою кульминацию. Замер и стал наблюдать, снизив напор своих ласк. Я не ошибся и увидел движения ее кисти поверх лобка. Соседка явно ласкала себя рукой. Через какое-то время ее дыхание стало частым и довольно звучным. Я опять сосредоточился на своих ощущениях и перешел к интенсивным действиям. Она согнула одну ногу в колене, простыня окончательно съехала. Кроме того, она повернула голову в мою сторону и смотрела в упор на меня. Девушка не могла остановиться и перешла в стадию завершения. Я тоже подходил к этому моменту, отбросив все условности, в открытом виде неистово стимулировал свой член. Мне показалось, что этого она и ждала. Как только соседка увидела меня всего в недвусмысленном действии, ждала, когда я кончу, чтобы закончить самой. Оргазм налетел почти одновременно. Отдышавшись, я смотрел в потолок и блаженно стал засыпать с мыслью: «А как завтра мы будем выходить отсюда?»
С рассветом я встал первый. Оделся, умылся и провел остаток пути в коридоре напротив купе. Вспоминая события прошедшей ночи, был уверен, что я и соседка остались незамеченными для наших попутчиков. Их совместный храп гарантировал нам некую свободу действий. И ночь, несмотря на жару и духоту, получилась совсем нескучная, а даже очень острая с перцем. А остренькое иногда очень хочется попробовать. Вскоре соседка вышла из купе с улыбкой и, не сказав ни слова, ушла умываться. Я смотрел ей вслед, как она грациозно двигала своими бедрами, плавно плывя по коридору. Она определенно знала, что я смотрю на нее сзади, как я смотрю и почему смотрю.
Спустя время поезд подъезжал к перрону точно по расписанию. Бабуля вышла первой с видом отлично выспавшегося младенца и уверенностью в себе, что никогда в жизни не храпела. Затем парочка, сумбурно собравшись, попрощалась и удалилась на выходе из вагона. Мы так и не поговорили. Даже полслова друг другу. Я подумал о том, что, с другой стороны, так получилось, что мы, не договариваясь, приняли правила этой игры. Иначе ничего бы не случилось ночью. Я не спешил, спокойно оделся, взял сумку. И обратил внимание на наружный кармашек своей сумки. Из него торчал клочок бумаги. Вытащил посмотреть, что это. Там была надпись: «Может быть, по-настоящему попробуем?» и адрес электронной почты. Не было даже имени!
