отрывочные, нечитаемые, затянутые серой вязкой хмарью. Единственный чёткий образ, который сохранился об этом времени, показал, как мама стиснув кулаки плачет над письмом из канцелярии о признании её мужа и отца Алексея трусом, а затем устраивает сцену, отказывая в замужестве стоящему над ней с ухмылкой князю Троекурову. Но потом её не стало. Лишь боль и слёзы затопили сердце мальчика на долгое время. И только тайные посещения кладбища и могилы мамы были его лучиком в наступивших сумерках. Это было его сакральным местом, где он мог вдоволь наговориться со своим единственным родным человеком. Пусть и разговор этот был всего лишь монологом.
Вскоре Алексея поселили в детдоме для одарённых сирот, который расположился поблизости от магической школы рода Троекуровых. А в последствии весь этот комплекс превратился скорее в узницу, где князь силой заставлял сирот приносить вассальную клятву лично ему и всему его роду. Мальчишка оказался своенравным и свободолюбивым, а также он прекрасно понял, что за ним обширная собственность его рода, которая и привлекала Троекуровых. Однако он знал, что из-за защиты императора дарованной всем несовершеннолетним наследникам великих родов его не посмеют тронуть. Так что он проявил характер и в корне отверг клятву. И оказался прав. Никто больше не лез в его жизнь, но и заниматься им тоже перестали. И так он постепенно стал замыкаться в себе.
Всё изменилось, когда в районе 15 лет у него проявился дар. В теле отчётливо сохранились очень яркие воспоминания подростка, о том шоке и ужасе, в котором пребывала комиссия, которая оценивала способности парня.
Заключение комиссии гласило: Длань Хаоса — маг может слиться со стихией Хаоса, делая его частью своего существа и получая при этом непредсказуемые силы Хаоса.
Дар потенциально очень сильный, но для развития, а главное контроля, нужны существенные ресурсы и толковые учителя. Но даже невозможно представить на что способен такой маг на высоких ступенях дара и что он сможет сделать во благо империи. Комиссия занесла его в списки перспективных магов и дала рекомендации к развитию.
И действительно в приюте им срочно занялись, да только совсем не так, как рекомендовала комиссия. Дальше всё развивалось постепенно. И шло не в лучшую для парня сторону. То один ударит, то учитель вызовет и будет показывать на нём, как на кукле, действие магии, а то и вовсе поставят в спарринг к сильному ученику, и тренировка превращается в форменное избиение. Его определённо начали ломать.
Как следствие постепенно Алексей замкнулся ещё больше и стал совершенно неуправляем. А ещё он тщетно пытался самостоятельно обуздать ту мощь Хаоса, что частенько бушевала внутри него, подчас сметая всё вокруг. В такие моменты его гасили самым нещадным образом, не давая даже попробовать обуздать эту силу.
Видя, что этого недостаточно для того чтобы вывести его из-под имперской программы защиты, администрация приняла решение о том, что пора начать травить паренька. Потихоньку и очень незаметно. Он понял это слишком поздно, когда к 17 годам магические каналы частично закупорились, смешались, усохли и даже местами вывернулись. А за его магической деградацией и гонениями с явной усмешкой и злорадством всегда наблюдал княжич Кирилл Троекуров, наследник рода Троекуровых.
* * *
Воспоминания Алексея о собственной смерти, этот день
Периодически в сиротский дом заезжала комиссия, дабы проверить эффективность вкладываемых империей средств и отслеживать состояние перспективной молодёжи, о которой император обязал заботиться приюты под страхом очень суровой кары, вплоть до смертной казни нерадивых опекунов. Через несколько дней у Алексея совершеннолетие и его специально посетили для инспекции, дабы решить его дальнейшую судьбу. Самые лучшие перспективы выглядели как джек-пот: рекомендации для обучения в академии, или поступление на службу в армию, в кадетский корпус. Но и остальные варианты тоже сгодились бы. Все стремления молодого человека сходились в одном: что угодно, лишь бы только вырваться отсюда! Но глава комиссии после небольшого осмотра сухо вынес вердикт: «Не представляет ценности для империи.» А в результатах экспертизы чёрным по белому значилось два пункта: «Упадок магического тела и прогнозируемое превращение в неодарённого». Княжич Троекуров в этот момент даже не скрывал мерзкую презрительную ухмылку.
У Алексея имелось несколько заготовок на случай решения комиссии, но ни один из них даже не подразумевал такого страшного вердикта. По сути у него оставался один единственный шанс, призрачный, но несмотря на всю дерзость всё же реальный: «Заставить комиссию передумать и показать, что он на что-то способен.»
Он молнией метнулся к любимой беседке у обрыва и без раздумий задействовал всю свою силу, всю свою магическую мощь, в одном единственном применении своего Дара, при этом на короткое время получив возможность управлять камнями в округе. И судя по состоянию его самого, это даже возымело эффект. Правда часть каналов магического тела хлёстко вывернуло, но большинство заметно очистилась, а также стихийно пробились новые. Однако действуя импульсивно, он не придал значение самому главному — чтобы он не делал все эти годы, как бы он не поступал, за ним всегда следили. Отравленный дротик прилетел со спины. И без того ослабленный организм среагировал страшной судорогой, а в этот момент из-за действия Дара по земле прошли трещины, и он свалился в воду вместе с обломками беседки.
Никто даже не кинулся спасать Алексея. Хоть высота всего пять метров, но этого оказалось достаточно для погибели, ведь от истощения и магического обморока он банально захлебнулся. А дальше, пока к берегу багром тянули его безжизненное тело, в нём оказался я.
* * *
Я очнулся буквально новым человеком. Да, в знаниях есть пробелы, однако языком общения, а главное обстановкой вокруг я овладел.
— Стойте! — скомандовал сзади тот самый мерзкий голос.
Амбалы остановились и развернулись, а моему взору предстал рыжий конопатый крепыш — Кирилл Троекуров, самый ненавистный теперь для меня человек. Не зря мне сразу не понравился его противный голос и надменный тон.
— Ты что задумал гадёныш? Треплешься и судороги показываешь? Спектакль мне решил устроить⁈ — с этими словами княжич подошёл ко мне и с размаху ударил кулаком в живот. А потом добавил ещё и ещё, распаляясь с каждым ударом.
Я же под градом ударов старался отвлечься от обволакивающей меня боли, бессовестно рассматривая эту беснующуюся макаку. Да, тело слабое, и моя родовая техника не подействовала должным образом. Мышцы хоть сдержали удар, но боль слабого тела я прочувствовал очень хорошо.
Однако судя по злобно прищурившейся мине Кирилла, я даже так стойко себя раньше не вёл. Но размышлял над моим преображением он не долго, и видимо решив выбить
