летающие кошмарики.
Он повернулся, чтобы уйти, но обнаружил стоящую за спиной маму и от неожиданности подпрыгнул чуть не до потолка. Мама уперлась руками в бедра.
– С кем это ты разговариваешь? – сурово спросила она.
– Да так, ни с кем, – ответил Арчер. – Сам с собой.
Мальчик увернулся от сердито нахмуренной брови и пошел дальше.
КИПСЕН-ОХНЕЛЛ И КРИВОТОЛКИ
Хелена Б. Хелмсли, мама Арчера, часто устраивала дома званые ужины. Приглашенным всегда хотелось побывать в доме знаменитых путешественников. Что же до Арчера, то ему, наоборот, совсем не хотелось никаких гостей.
– Вечером будет куча народу, – сказал он, поглаживая страуса по спине.
– Не смей ко мне прикасаться, – фыркнул страус. – Я тебе сто раз говорил: не трогай меня грязными руками.
Арчер извинился и осторожно попятился. (Иногда на страуса находило.)
Взрослые часто считают детей чем-то вроде странных музейных экспонатов. А уж такому мальчику, как Арчер, да еще живущему в таком доме, как этот, приходилось и того хуже. Гораздо хуже. Поэтому в такие вечера он старался (обычно безуспешно) улизнуть наверх, к себе.
– Арчер! – сказала миссис Хелмсли, едва он занес ногу над ступенькой. – Я хочу познакомить тебя с мистером Кипсен-Охнеллом. Он владелец знаменитой фабрики шариковых ручек в Англии.
Арчер развернулся и подошел к пышноусому гостю.
– Добрый вечер, мистер Кипа Сена, – сказал он.
Мистер Кипсен-Охнелл нахмурился. Мистер Хелмсли усилием воли сдержал смешок. Миссис Хелмсли обошлась мерой попроще.
– Кипсен-Охнелл, – произнесла она по слогам. – Кип-сен-Ох-нелл.
– Совершенно верно, – пропыхтел Кипа Сена.
Арчер порадовался, что на самом деле его зовут не Кипа Сена. С таким именем далеко не уедешь.
– Простите, мистер Пискнул-Охнул, – извинился он.
Мистер Хелмсли едва не лопнул от сдерживаемого смеха. Миссис Хелмсли схватила Арчера за руку, уволокла его прочь от Кипы Сена и сунула сыну поднос с огурцами, велев обносить угощением гостей.
– Улыбайся, кивай и молчи, – велела она. Ее карие глаза смотрели сурово и неумолимо. – И чтоб больше ни слова.
Кружа по залу со своим огуречным угощением, Арчер приметил некоего худосочного джентльмена, который пробирался по залам как бы тайком, но уверенно, словно хорошо знал дом. Арчеру стало любопытно. Он пошел следом и увидел, как незнакомец нырнул в пустую комнату. Арчер просунул голову в дверь и чуть не вскрикнул и не уронил поднос, потому что гость смотрел прямо на него. Он кивком пригласил Арчера вой ти, а сам удобно устроился в кресле.
Арчер молча стоял перед незнакомцем, раздумывая о том, что с маминым званым ужином этот человек как-то не сочетается. Гость был стар, но его зеленоватые глаза искрились жизнью.
– Ты, должно быть, Арчер Хелмсли, – сказал он, ласково улыбнувшись. – Замечательный внук Ральфа и Рейчел Хелмсли. Как я погляжу, явился ты на свет с дарами.
Арчер приподнял поднос.
– Хотите огурец? – спросил он.
– Не интересуюсь, – отмахнулся гость и повертел головой, разглядывая комнату и в то же самое время не сводя глаз с Арчера. – У твоих дедушки с бабушкой симпатичный дом. А что ты о них думаешь?
Арчер пожал плечами.
– Я их никогда не видел, – ответил он.
Гость кивнул.
– Это меня не удивляет, а впрочем, довольно скоро ты с ними познакомишься, – с этими словами он понизил голос, хотя в комнате кроме них никого не было. – Скажу тебе по секрету: их вовсе не обрадовали бы все эти толпы, что являются к ним в дом обменяться сплетнями и кривотолками.
Что такое «кривотолки», Арчер не знал, но все равно улыбнулся. Приятно было знать, что дедушка с бабушкой тоже не любили званых ужинов.
– Там, за дверями дома – удивительный и прекрасный мир, Арчер Хелмсли, – снова заговорил гость. – А все эти люди его не заменят, сколько их ни приглашай. – Он бросил взгляд на часы. – Что ж, к сожалению, мне пора идти. Будь любезен, подставь плечо.
Арчир опустил поднос пониже.
– Чем скорее мы пойдем, тем будет лучше, – сказал гость, вставая и придерживаясь за плечо Арчера. – Мы же не хотим столкнуться с твоими… – Он умолк.
Арчер посмотрел ему в лицо.
– С кем столкнуться? – спросил он.
Гость улыбнулся и покачал головой.
– Да так, – ответил он. – Мы же не хотим неприятных разговоров.
Арчер согласился. Неприятных разговоров на этих званых ужинах хватало. Хорошо зная дом, он повел гостя кружным путем, по пустым залам и вниз по лестнице, и наконец привел к самым входным дверям, избегнув всевидящего материнского (или еще чьего-нибудь) ока.
Гость встал на пороге – уличные фонари очертили его силуэт серебристым светом – и посмотрел на Арчера.
– Тебя что, всегда наряжают как новогоднюю елку? – спросил он.
В своем зеленом бархатном костюмчике и красной в горошек бабочке Арчер действительно смотрелся весьма вычурно. Миссис Хелмсли говорила, что он выглядит как юноша из хорошей семьи, но про себя Арчер согласился с гостем. В этом костюме он и впрямь напоминал новогоднюю елку.
Гость положил на плечо Арчеру тяжелую ладонь и сказал:
– Никогда не забывай, Арчер, что ты из рода Хелмсли, а это что-нибудь да значит.
Он повернулся и хотел уже шагнуть прочь, как Арчер остановил его.
– Откуда вы знаете дедушку с бабушкой? – спросил он.
– Это долгая история, – ответил гость, не оборачиваясь. – Расскажу при следующей встрече, если напомнишь.
Гость, прихрамывая, сошел на тротуар – Арчер не сводил глаз, опасаясь, как бы незнакомец не споткнулся и не упал, – но тут из-за спины Арчера протянулась рука и захлопнула дверь.
– Кто это такой? – спросила миссис Хелмсли.
– Не знаю, – ответил Арчер. – Но он знаком с дедушкой и бабушкой.
«Если бы мне тоже с ними познакомиться», – думал Арчер. Он не знал ни дедушку, ни бабушку. С самого рождения внука они только и делали, что колесили по свету. Ральф и Рейчел Хелмсли были для Арчера тайной за семью печатями – печатями, которые ему страстно хотелось сломать. Но, заслышав их имена, мать Арчера всякий раз меняла тему разговора.
– А где поднос? – спросила она.
Арчер вздохнул, подобрал поднос и вновь пустился в огуречный рейс по залу. «Ты из рода Хелмсли… а это что-нибудь да значит». Арчер не особенно понимал, что именно это значит, но был почти уверен, что к огурцам это не имеет ни малейшего отношения. Он пробрался сквозь заполонившую комнаты толпу и уже приготовился к новой попытке побега, когда сидящий на радиаторе дикобраз попросил огурчика.
– Бери, – сказал Арчер. – Только не при всех.
И унес дикобраза в пустую обеденную залу.
– Фу, какая гадость, – сказал дикобраз.
Арчер тоже попробовал огурец и согласился. Оставив колючую
