я не знаю, чего он хочет от нас. Все, что я знаю, это то, что он действительно чертовски злой сукин сын. Он убил всех вожатых, что не круто, так как мне нравился один из них, - oна уставилась в небо, как будто вспоминая приятный момент или тот, который мог бы быть приятным, если бы Свинорыл не зарубил бы всех топором. Полуулыбка исчезла с ее лица. - Ты не можешь остаться здесь. Я последняя девушка. Не может быть двух последних девушек. Тебе придется продолжать бегать по лесу, пока он не поймает тебя.
Черта с два я это сделаю, - подумала девушка.
- Что в тебе такого особенного? - спросила она. - Вожатые никогда не выживают в фильмах. С таким же успехом ты можешь просто лечь и ждать, пока он тебя достанет.
- Я девственница, - сказала вожатая и, понизив голос, добавила:
- А все знают, что девственницы не умирают. Вот у тебя сколько было парней?
Девушка отрицательно покачала головой.
- Не твое собачье дело, - отрезала она. - Но то, что ты девственница, не гарантирует тебе безопасности. Один из парней, с которыми я была в лагере, Роджер, он был уродливым жуком еще до того, как прошел через измельчитель древесины. Не может быть, чтобы он не был девственником, и все же Свинорылый убил его.
- Твой друг Роджер, должно быть, поплатился за свои грехи. Если бы он вовремя завязал со шлюхами-наркоманками, то был бы сейчас жив.
Девушка на мгновение задумалась над теорией вожатой и быстро отбросила ее как чушь собачью.
- Почему бы нам просто не разделиться? - спросила она. - Таким образом, Свинорылый получит того, кого получит, а другая останется в живых, чтобы рассказать, что здесь произошло.
Вожатая уже собралась заговорить, когда у нее за спиной появился топор. Топор держал свиноподобный маньяк. Прежде чем она успела открыть рот, топор опустился вниз, расколов ее голову надвое, как полено. Кровь брызнула на девушку – последнюю девушку – и она попятилась, вытирая ее с глаз. На мгновение все стало расплывчатым и кровавым. Это было все равно что смотреть сквозь розовую лампу. Тем не менее, она могла разглядеть расколотое лицо вожатой, то, как нос криво свисал влево, то, как один из ее глаз выскочил из глазницы и теперь висел, как сломанный "Йо-йо".
- УВИ-И-И-И-И! - завопил Свинорылый, выдергивая топор из не совсем равномерно разделенной головы вожатой. Раздался хруст, который напомнил последней девушке о ее младшем брате за завтраком. Шумный маленький ублюдок чавкал, как голодный питбуль.
Несчастная вожатая упала на колени, ее голова и лицо свисали вниз, как наполовину очищенный банан. Кровь хлынула бог знает откуда, усеивая землю вокруг ног последней девушки. По какой-то причине ей захотелось в туалет. Однако сейчас было не время. Пора было бежать, бежать от Свинорылого. Она не знала, знает ли он о правиле последней девушки. Здесь, в глуши, был хороший шанс, что он не смотрел новомодные слэшеры.
Она повернулась и побежала так быстро, как только могла, что было не так уж и быстро, но Свинорылый, казалось, не спешил за ней. Может быть, он все-таки слышал о правиле последней девушки.
Добравшись до хижины, в которой она провела последнюю неделю, она стала искать что-нибудь, что угодно, чтобы защитить себя. Было уже далеко за полночь, и все грузовики и легковые автомобили были припаркованы на гравии перед главным домом, включая "Фольксваген-Kемпер", на котором она и ее друзья приехали в лагерь "Алмазный ручей" и пали жертвой убийцы с топором. Из их животов торчали кишки и другие внутренности, потому что их выпотрошили.
Девушка оказалась в ловушке, и ее шансы на спасение были примерно такими же реалистичными, как сцены полета Кристофера Ривза в фильме, который она видела на прошлой неделе. И поэтому было вполне разумно вооружиться как можно лучше.
Порывшись в ящиках, отодвинув в сторону дивную коллекцию фаллоимитаторов Деборы и Кейси и поморщившись при этом, она нашла коробку спичек и маленький швейцарский армейский нож, который мог бы ответить на вопрос, почему швейцарцы не очень хороши в войнах.
Это было лучше, чем ничего, и вряд ли Свинорылый испугается дневного света и свалит в ту дыру, из которой он вылез, она чувствовала себя лучше вооруженной, чем безоружной.
Выскользнув в ночь, девушка осторожно обошла хижину. С того места, где она стояла, она могла разглядеть большую хижину на вершине холма – часто место радости и рукоплесканий, занятий по дереву и экспедиций за фуражом, а теперь... Ну вот, теперь это был морг, только теплый и полный мух. Ей не хотелось туда подниматься, но она знала, что там все и закончится.
Грандиозный финал.
Нельзя надеяться победить маньяка с топором без грандиозного финала. Она могла бы бегать по лесу всю ночь напролет, а он был бы всего в нескольких футах позади нее. Если она была последней девушкой (она ничего не принимала на веру, начиная с эпизода с лосем), они могли заниматься этим до наступления зимы или до тех пор, пока она не умрет от голода, в зависимости от того, что наступит раньше.
Нет, она должна была подняться в главную хижину, где лежали изуродованные тела ее друзей, словно разбросанные игрушки Джеффри Дамера. Это был центр Свинорыла, место, куда, как она знала, он вернется, как только ему надоест ее искать. Лучше всего было подняться наверх и застать его врасплох. Может быть, расставить какие-нибудь ловушки – какие там еще ловушки можно сделать из коробки... Она открыла спичечный коробок – две спички и нож, который в основном состоял из зубочисток, пилочек для ногтей и отверток.
От этой мысли у нее по спине пробежала дрожь. Съезди с друзьями, - сказала ей мать на прошлой неделе. - Съезди, развлекись как следует, это твой последний шанс провести время с друзьями перед колледжем.
Спасибо, мам. У меня просто охуенные летние каникулы, ты, старая летучая мышь.
Девушка открыла нож на особенно свирепо выглядевшей паре кусачек для ногтей и направилась вверх по холму, прислушиваясь к любому хрусту веток, который не был ее собственным. Свинорыл не был ни позади нее, ни впереди, ни по обе стороны от нее, что было отличной новостью для нее, но потом она подумала: А что, если он подо мной или качается на каком-нибудь дереве, как какой-то Свиноподобный Тарзан?
По крайней мере, это заставило ее идти немного быстрее.
Приблизившись к главной хижине,
