больше двадцати пяти.
— Госпожа, вы меня понимаете?
— Знаете, этот угрюмый злобный взгляд вам совершенно не идёт, — ляпнула я. — Вы же такой милый.
Близнецы хором прыснули и хлопнули друг друга по плечам.
— Вон отсюда! — рассвирепел мужчина, но со мной продолжил говорить почти спокойно. — Госпожа, понимаете, где вы находитесь?
— Конечно. Я сплю.
«Брежу» было бы точнее, но рассказывать видению про упавший лифт мне совершенно не хотелось. Я передёрнула плечами. Холод, который я поначалу не замечала, начал донимать.
— Вы дрожите. Вам холодно? — догадался мужчина.
Я кивнула. Наверное, всё скоро кончится. Жаль.
Мужчина встал, протянул мне руку, и я неуверенно вложила свои ледяные пальцы в его горячую ладонь. Он легко потянул меня наверх. Угу, наивный. Это девочки-пушинки вспархивают со скоростью отпущенного воздушного шарика. Сто кило так просто не поднять. Кряхтя, я попыталась опереться на стенку, но ладонь соскользнула.
— Поранилась, — пожаловалась я, осматривая царапины.
Мужчина отпустил мою ладонь, наклонился. Его руки скользнули по моей талии за спину. Я ахнула. Во взрослой жизни меня редко обнимали. Чаще Алька, по праздникам она кончиками лакированных ногтей упиралась мне в плечи и касалась щекой щеки, обозначая поцелуй. Сейчас всё было совершенно не так. И пусть по делу… Объятия были неожиданно крепкими. Надёжными? Я моргнуть не успела, как оказалась на ногах. Мужчина придержал меня, не позволяя упасть, а затем отпустил. Почему так быстро?
Пока я пыталась справиться с нахлынувшими ощущениями, мужчина снял удлинённое подобие пиджака. Сюртук, наверное. Ткань тёмно-синяя, плотная. Рукава расшиты белой нитью. Ворот кружевной.
Мужчина накинул пиджак мне на плечи, подхватил под локоть и уверенно повёл к выходу.
— Это не сон, да? — спросила я на лестнице.
С чего я решила, что тросы лопнули? Не лопались они. В крыше дыру проломило, да. Но кабина так и осталась висеть между шестым и седьмым этажом.
— Госпожа, я сожалею.
— Нет, — я замотала головой. — Нет!
Только кто бы меня спрашивал? Завидовала девочкам — распишись и получи нескучные выходные.
Мужчина сочувственно вздохнул. Морщинка на миг разгладилась.
— Госпожа, я клянусь, я приложу все усилия, чтобы исправить то, что сделали эти два безголовых, а пока будьте нашей гостьей.
— А что они сделали?
Мужчина снова насупился.
— Самому интересно, — буркнул он, и в его интонации явственно чувствовалось обещание оторвать близнецам голову.
Мы поднимались грубо вытесанным каменным ступенькам. Тесный ход, как мне показалось, был пробит прямо в толще стены. Углами выпирали острые грани. Как будто недоделка, словно лестницу построили, а довести до ума забыли: ступени разной высоты, поверхности неотшлифованы.
Обернувшись, я увидела, что иней покинул зал и раскрашивает потолок фиолетовыми пятнами. Проследив за моим взглядом, мужчина выругался, быстро сбежал вниз и зачем-то сложил у груди руки в молитвенном жесте. По глазам ударила вспышка ослепительно белого света. Прикрывшись ладонью, я рассмотрела, как у подножия лестницы зарождается снежный вихрь. Столб в считанные секунды вырос до потолка, изогнулся и стремительно прошёлся по всем поверхностям, сметая иней. Магический пылесос в действии… Я сглотнула, осознав, что вижу настоящего мага. Между тем мужчина резко вытянул руки вперёд, будто в волейболе мяч отбивал. Белый столб рванул в зал. Я почувствовала, как воздух резко похолодал, будто я из поздней осени провалилась в лютую зиму. Мужчина что-то гортанно выкрикнул. Сверкнуло.
— Вы не пострадали, госпожа? — донёсся до меня его встревоженный голос.
Зрение постепенно возвращалось. Моргнув, я рассмотрела, что мужчина стоит совсем близко и практически носом утыкаюсь в его рубашку.
— Идёмте, — поторопил он, увлекая меня за собой.
— Что это было?
— Пришлось зачистить зарождающуюся нестабильность.
Ничего не поняла.
Мужчина вывел меня в просторную комнату, захлопнул дверь. Я неуверенно огляделась. Всё тот же камень, для разнообразия отшлифован. На пол брошен потёртый убитый палас. Из обивки дивана давно пора выбить пыль, а низкий прямоугольный стол хранит следы горячего. Да уж, мои любимые салфетки-солнышки и дерево бы сберегли, и интерьер оживили, потому что легче думать о макраме, чем о том, что со мной случилось. Космос, другой мир — да я с ума сойду!
— Присаживайтесь, госпожа. Я принесу вам…
Что он принесёт, мужчина договорить не успел.
Тяжёлая портьера всколыхнулась, и в гостиную влетел один из близнецов. Мальчишка скорчил жалобную рожицу:
— Блез, там…
Маг сглотнул.
Высунулась вторая мордочка:
— Ничего нового мы не сделали!
— Блез, там капитан ломится, — поспешно закончил мысль первый.
— И с ним офицеры гарнизона, — шёпотом дополнил второй.
Мужчина словно изнутри заледенел. Эмоции с лица вылиняли, плечи расправились. Вид совершенно каменный. Этакий идол воздвигся посреди комнаты.
Даже мне жутковато стало, а уж близнецы совсем скисли.
— Блез…, — первый мальчишка тихо всхлипнул, — Блез, ты ведь нас не отдашь?
— Раньше надо было думать, — процедил мужчина. — Госпожа, прошу меня простить.
Блез, я наконец догадалась, что это имя мага, выразительно скривился и, не отвечая готовым разрыдаться мальчишкам, чеканя шаг покинул комнату. Близнецы едва успели отскочить с его пути. Колыхнулась портьера.
Мы с мальчиками остались втроём.
— Кто ломится? — переспросила я.
Видеть их слёзы мне совершенно не хотелось, и я попробовала отвлечь детей разговором. Правда, тему выбрала не самую удачную. Ну так…
— Капитан, чтоб он провалился.
— Вас накажут?
— Да если бы…, — и столько тоски.
Близнецы покосились на портьеру, словно прикидывали, не рвануть ли следом за Блезом. Желание подслушать было написано на физиономии каждого крупными буквами, но братья себя пересилили, прошли в комнату и устало плюхнулись в кресла.
— Госпожа, вы нас простите. Мы не хотели дурного. Просто…
Как же, не хотели они! То есть верю, что не хотели. Просто о последствиях подумать не потрудились. И хорошо, если Блез сможет быстро вернуть меня домой. А если возвращение затянется? Я старалась даже мысли не допускать о том, что могла застрять в чужом мире намертво.
— Капитан нас ненавидит, — по-свойски пожаловался второй из близнецов, будто куцых и совершенно неискренних извинений его брата было достаточно. — Подумаешь, его дочке коробку червей прислали. Шутка же. Смешная межу прочим. А эта грымза, не дочка, а жена капитана, взяла и открыла. Кто просил лезть не в своё дело? Все черви на неё и высыпались. У, как она визжала.
— Угу. Визжала на всю улицу, а капитан на весь квартал орал, что место нам в приюте, что только там из нас людей сделают, раз Блез с нами не справляется.
— А Блез вам кто? — уточнила я.
— Брат. Старший. Восемь лет разницы. Ответственный, весь из себя правильный. Ску-у-учны-ый. Тьфу!
— Когда мама с папой к звёздам ушли, он совсем занудой стал. Нас ещё тогда хотели у него
