Из окна спальни девушка не видела прибывающих гостей. Они входили в парадную дверь. Родственники — некоторых Марианна не видела довольно давно, — университетские друзья и, конечно, школьные друзья, ее и Стива, друзья, которых они знали еще будучи детьми, так же как знали друг друга с пеленок.
Марианна посмотрела вниз, в сад, и попыталась представить мнение гостей о ее браке. Большинство, она уверена, примут его как само собой разумеющееся, как финал, которого все ждали. Вот только некоторые, самые близкие друзья, не одобряют этот шаг. Впрочем, Марианна всегда доводила все до конца, и они лишь тактично заметили, что изумлены ее решением. Бросить все так внезапно, оставить медицинскую карьеру ради этого замужества? Марианна молчала. Да и что она могла сказать?
Ее родители тоже были расстроены, хотя и не упрекали и не осуждали выбора дочери. Изо дня в день они внушали Марианне мысль о важности образования и, конечно, были сбиты с толку, когда примерно шесть месяцев назад дочка пришла домой, усадила их и ровным голосом объявила о решении выйти замуж за Стивена Колларье со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Первое, о чем спросили родители, — не беременна ли она? Марианна подумала, что это, пожалуй, единственный забавный момент во всем печальном деле.
— Дорогая, это все так неожиданно, — начала миссис Лойтер, нахмурившись и пытаясь во всем разобраться. — Я даже не знала, что ты и Стивен так близки. Я думала…
Марианна прекрасно знала, о чем думала мать, и поспешно завела разговор о какой-то чепухе.
— А нельзя ли подождать? — спросил отец заботливым тоном. Марианна даже не смогла посмотреть ему в глаза.
— Мы считаем, что так будет лучше, — пробормотала девушка, а позднее, когда родители осторожно спросили ее насчет медицинской степени, Марианна покраснела и пробормотала об отвращении к крови и внутренностям, что в конце концов не имело никакого отношения к ее решению.
Наконец они оставили все расспросы, и мать с необычайным рвением погрузилась в предсвадебные хлопоты.
Мистер Лойтер был влиятельным человеком в обществе и, нажав кое-какие пружины, устроил все наилучшим образом. Ведь свадьба — событие, которое запоминается на долгие годы. Ничто не могло быть слишком маленьким или же слишком большим для его дочурки. Марианна наблюдала за всеми приготовлениями со стороны, чувствуя безвыходность ситуации и страдая от своей беспомощности.
С ней советовались насчет модели свадебного наряда, салфеток, цветов, которыми надо было щедро украсить шатер в саду, обсуждали каждый возможный оттенок желтого цвета. Весна виделась миссис Лойтер желтой, значит, именно этот цвет должен символизировать весну. Откровенно говоря, краски зимы подошли бы к данному случаю гораздо лучше, цинично подумала Марианна, но промолчала, махнув на все рукой.
Она мерила шагами комнату, мельком бросая взгляд на предметы, напоминавшие ей о детстве. Здесь были разбросаны книги о приключениях, которые девушка поглощала в юности, прежде чем учебники по биологии пленили ее; кукла, подаренная на день рождения родителями — Марианне было тогда пять лет. Рисунок, который она нарисовала в четыре года, изображал ее семью. Мама поместила его в рамку — три странные фигуры с похожими на колючки пальцами. Родители чрезвычайно гордились этим рисунком, но на самом деле художественным талантом Марианна, увы, не обладала. Ей больше нравились естественные и точные пауки, где необходима логика, а не фантазия.
Марианна вспомнила Стивена и проглотила жгучий комок досады, подкативший к горлу. Какой прок в постоянном самобичевании, доводящем почти до умопомрачения, если менее чем через час она станет его женой и не будет никакой возможности все исправить?
Марианна услышала стук в дверь и вся сжалась от страха. Только бы не отец. Да нет, еще рано. Девушка взглянула на часы: пятьдесят пять минут свободы.
— Да? Войдите.
Возможно, это опять мама с каким-нибудь пустяковым вопросом или Патриция — не слишком деликатная, но самая близкая школьная подруга, которая, без сомнения, прочтет еще одну лекцию о бесполезности брака и глупости ее поступка.
— Отлично, — сказала Патриция, когда Марианна рассказала ей о Стивене. — Трать впустую жизнь на этого червяка! Пусти на ветер надежды стать врачом! Не лучше ли сразу броситься под ближайший автобус? — Пат училась в театральной студии и поддерживала драматический стиль даже в простом разговоре. — Больше я не произнесу ни слова! — И все равно продолжала обсуждать это событие, когда бы подруги ни встретились, а Марианна делала вид, что прислушивается к ее словам.
Это оказалась не Патриция. И не мама. Это был человек, встретиться с которым Марианна хотела меньше всего на свете. Тем не менее он вызывающе направился прямо к ней.
— Итак, — мужчина вошел в комнату, закрывая за собой дверь, — невеста готова. — В его голосе звучала насмешка, а выражение лица было жестким и презрительным.
— Что ты здесь делаешь? — спросила Марианна. Ее сердце забилось сильнее, голова закружилась, и воздуха стало катастрофически не хватать. Его присутствие всегда вызывало у нее такую реакцию, как будто непосредственная близость этого мужчины сверхъестественным образом выводила из строя весь ее организм, парализовала тело и душу.
— Разве ты не знала, что я приду? — От смеха Фредерика кровь стыла в жилах. — Почему, Марианна, моя дражайшая? Ведь я же шафер!
— Да, я знала. — Девушка облизнула сухие губы. — Но ты должен быть внизу с остальными.
Он должен быть где угодно, только не здесь, не в ее комнате. Она не сможет вынести эту бессердечную, жестокую игру, которую он затеял, с тех пор как узнал о Стивене, хотя девушка понимала, что и ему не менее тяжело.
— Такого я от тебя не ожидал, — оборвал гость, приближаясь к Марианне. — Когда пять месяцев назад ты рассказала мне о своих планах, я подумал, что это розыгрыш, просто сумасбродная шутка.
— Никаких шуток, Фредерик.
Он схватил ее за руки, сильно, до боли сжав пальцы.
— Почему? Почему, черт возьми?
— Я говорила тебе.
— Ты мне ничего не говорила. — Фредерик оттолкнул девушку, подошел к трюмо и уперся в него сжатыми кулаками.
Марианна пристально смотрела на его низко склоненную голову, изо всех сил борясь со страстным желанием обнять его.
Постояв так немного, Фредерик повернулся и посмотрел на нее: его лицо потемнело и приняло беспощадное выражение.
— Почему ты делаешь это, Марианна? Ты же не любишь Стивена Колларье. — В его голосе звучало столько боли, что девушка не удержалась и быстро ответила, стараясь избежать разговора на эту тему.
— Как ты можешь говорить о Стивене в таком тоне? Я считала, что он твой друг!
— Мы оба знаем его, — отрезал Фредерик. — Он непостоянный, порой безрассудный. Ты сама мне так говорила. Назови хоть одну причину, почему ты остановила на нем выбор, даже как на друге. Это оттого, что он пошел работать на твоего отца? Он напугал тебя? Тебе же нравилось учиться в университете.
