Ознакомительная версия. Доступно 1 страниц из 2
Борис сделает все, чтобы не дать ему развалиться.
— Все хорошо, сэр? — поинтересовался слуга.
— Нет! Все погано! — выругался мужчина. — Не отвечает гад! Грузчик от компании должен был приехать и отвезти груз. А у меня договорённость доставить его сегодня!.. В общем… Отменяется прием! Повезем груз сами, ты поможешь, ясно?!. А завтра спросим с директора агентства и его подчинённых все! Я подгоню машину к заднему двору, а ты выведи нашего откатавшего товарища.
Слуга на секунду задумался, затем остановил Бориса.
— Сэр, простите. Только попрошу вас подъехать к парадному входу, по аллее.
— Это почему?
— Ремонтники не закончили с задними воротами сегодня. Пока не открываются.
— Черт! Вот же… Еще и им завтра выдам!.. Ладно, давай!..
…Скрипка, пианино, а иногда и другие инструменты, заполняли комнату Саши чудесной музыкой. Жанна сидела в кресле с закрытыми глазами. Женщина с самого детства любила слушать произведения великих композиторов. Ей казалось, что величественная музыка наполняет её неземным блаженством, заставляя душу воспарять над обыденностью, окутывает всё её существо удивительной добротой и нежностью…
Композиция подошла к концу.
— Это был польский композитор Фредерик Шопен… — Жанна только сейчас заметила, что девочка покинула кресло и смотрела в окно. — Почему ты у окна Саша?
— А я больше люблю слушать музыку, наблюдая за природой. За ветром, деверьями или вот за белой лошадкой, думаю это Мустор… Вот его ведет по аллее слуга… Интересно, куда это они?.. Наверное, на скачки.
Но тут Саша заметила подъехавший к концу аллеи коричневый фургон. Из кабины вылез отец и обойдя машину, стал открывать задние дверцы. «Коричневый фургон?» — Девочку охватило беспокойство. Саша пыталась вспомнить, где слышала о нем, и вдруг вспомнила: в этом фургоне увозили негодных скакунов туда, откуда они не возвращаются…. Саша узнала об этом случайно, подслушав один из папиных разговоров. «Мустора отвозят?» — Девочку охватил страх. Совсем недавно Мустор пострадал на последних скачках… И папа же говорил, что доктора вылечат его…
— Что там такое? — подошла к окну Жанна.
— Папа совершает ужасно плохой поступок…
Вне себя от гнева Саша бросилась из комнаты, вниз по лестнице. Минута и она бежала по покрывшейся вечерней влагой аллее.
— Стойте!.. Папа!.. Прошу тебя!..
Слуга не дернулся и замедлил ход.
— Быстрее!.. — прокричал Борис, махая слуге.
Но было поздно. Саша подбежала к ним и схватила Мустора за пышную гриву. Животное коротко заржало. Как-никак помнило ласки и угощения девочки, ее запах. Не смотря на свой юный возраст, Саша сумела найти общий язык с Мустором, научилась играть с ним, разговаривая, как с человеком, гладя гриву и вглядываюсь в его грустные, признательные глаза. Девочка всегда считала его своим любимцем, ухаживала, когда он был травмирован, даже оставалась с животным на ночь и надеялась на его скорое выздоровление.
— Папа, зачем ты отправляешь его на живодерню?!
— Почему ты так решила?.. — Борису тяжело было видеть слезы дочки… — С чего взяла?
— Можно подумать, я не знаю, куда едет этот фургон! Я же слышала этот твой разговор про живодёрню! — Слезы текли по щекам и капали с подбородка, как первые капли дождя, который начался сейчас. — Папа — ты ужасный человек! — выкрикнула Саша, удивив и озадачив отца своей решительностью. — Неужели ты не читал эту замечательную книжку?!. Ну, о том, что мы в ответе за тех, кого приручили?!. И за Мустора в ответе!
Жеребец стоял тихо, склонив голову к рукам девочки, покорно ожидая решения своей судьбы.
— Сашенька, но он же хромой… Он свое откатал… Зачем он нам?
— А когда слуга отработает у тебя, ты и его отправишь на живодерню? И тетю Жанну тоже? — голос девочки дрожал, срывался на крик. — А может и меня?!. Ну, если вдруг надоем тебе, как дочка или сильно заболею, ты и меня отправишь на живодерню?!. — девочка в слезах упала на колени. Мустор тяжело вздохнул и тоже опустился на колени, прислонившись к Саше, гладя ее гривой, пытаясь укрыть от дождя.
А дождь усиливался. Борис чувствовал, как что-то горячее и колючее стало сжимать его сердце. Он вспомнил, как в детстве десятки раз подобный фургон увозил его любимых скакунов. Мальчик тогда покорно молчал не в силах возразить отцу. Поступок дочери восхитил его своей искренностью, заставив вспомнить то, что и сам он хотел сделать когда-то, но так и не решился…
— Папочка прошу тебя… Пусть Мустор останется. Я буду сама за ним ухаживать. Отдай за него денежку с моих карманных расходов. Он так много побеждал и заслужил пенсию… — Саша умоляюще смотрела на отца.
Борис вспомнил глаза своего отца. В них не было ни жалости, ни милосердия, одно холодное спокойствие. Мальчика тогда пугал этот взгляд. Борис опустил голову. Капли дождя стучали по корпусу машины, по камню аллеи, по голове и плечам… Борис судорожно вздохнул и виновато кивнул. Ничего не говоря, он повернулся к фургону и закрыл дверцы.
Ознакомительная версия. Доступно 1 страниц из 2
