хватает смелости посмотреть мне в глаза. Тогда спроси себя, а стоило ли вообще начинать? Ты должен быть доволен, раз стал таким важным, так почему же я не вижу даже тени улыбки? Знаешь, когда всё, наконец, прояснится, не звони мне. Я не хочу слышать слов оправдания. Даже если захочешь вернуться, ты сможешь это сделать, каждый будет рад уступить тебе место. Но пойми одно: сегодня ты потерял человека, который хотел тебе помочь. Хотя, она тебе и не нужна была. Ты исчезаешь из моей жизни так же быстро, как и вошёл в неё. Разница лишь в ощущениях. Радость и грусть всегда стоят на одной ступеньке, иногда заменяя друг друга. Как долго в этом случае радости придётся ждать своей очереди? Не останавливай меня. Давай оставим хорошие воспоминания друг о друге, и разойдёмся по разным дорогам. Это новое начало. Конец не наступит, пока ты сам этого не захочешь. Просто считай это новым началом, новым этапом своей жизни, и будь счастлив. Я ухожу, считая шаги от нашего столика до двери только для того, чтобы не передумать. Апрельский ветер заключает меня в свои объятия и уводит подальше от этого места, и я следую за ним, словно марионетка за своим кукловодом. Но так лучше. Так нет шанса сделать неправильный шаг. Но что делать с его голосом в голове, который звучит, как приговор?
«— Мне жаль».
Но ты так и не сказал, чего именно тебе жаль? Времени? А может того факта, что мы знакомы, но теперь тебе приходится переступать через меня? Ты же не знаешь этого чувства. Люди быстро привыкают ко всему хорошему и думают, что так будет всегда. Но чем выше ты выстроил всю эту иллюзию счастья, тем больнее тебе будет падать.
Оказавшись на пустой улице, я прислонилась спиной к кирпичному зданию и медленно села вниз, запустила пальцы в волосы и закрыла глаза.
Что обычно говорят в таких ситуациях? Кажется: «Хочу забыть как страшный сон».
Нет, я хотела помнить каждую деталь этого дня, чтобы в будущем напоминать себе о том, что не нужно так сильно привязываться к людям и доверять им. Никаких слёз и сожалений, просто пройдённый этап. Последняя страница, и та самая точка, которую многие бояться поставить.
— Прощай, Даниэль, — еле слышно произнесла я.
* * *
Парень всё ещё сидел в их любимом кафе, которое сбережет общие воспоминания. Пожалуй, это единственное место, куда он будет возвращаться снова и снова в надежде, что и она придёт сюда. Даниэль знал, что всё равно рано или поздно они столкнутся. Но сейчас, в этой удушающей тишине от стен отражались её слова и впивались в кожу, словно тысячи иголок: «Просто считай это новым началом».
Я был неосторожен и мои, всегда верные расчёты обернулись не так, как я задумывал. Но она знала меня. Знала, что я из себя представлял. Она знала, поэтому и не могла больше оставаться рядом. А мне осталось винить только себя. Это я из года в год укрывался в собственной скорлупе. Это я с раннего детства, когда всех обычных детей занимали лишь игрушки и мультики, изучал психологию и сложные науки, которые не могут понять большинство взрослых людей. Я научился скрывать правду, искусно подделывая ложь, и все верили. Моя улыбка сбивала всех с толку. Да, её я тоже выработал. И в итоге, забыл, как выглядят счастливые люди. Таких, как я, были единицы во всём мире. И только благодаря ней во мне возникли изменения, хотя даже не предполагал, что кому-то это вообще под силу.
Первые недели нашего сотрудничества старался держаться отстраненно, и не смотря на то, что мы работали в одной команде, большинство улик и фактов оставлял при себе. Но каждый раз она удивляла меня, докапываясь до истины без моих подсказок.
— Что вы думаете? — иногда спрашивала она, но получая моё молчание в ответ, не злилась, продолжая упорно работать бок обок со мной. А со временем поняла, что бесполезно интересоваться моим мнением, и перестала расспрашивать. Честно говоря, я начал скучать по этим её вопросам, поэтому сам начал выдвигать свои версии. Другие завидовали, потому что только нам удавалось так быстро раскрывать дела.
— Скажите, как вам удалось расположить его к себе? — услышал я как-то разговор.
— О чём вы?
— Он обычно предпочитает работать в одиночку, но смотрю, вы произвели на него хорошее впечатление.
— Это называется правильный подход к людям, — ответила она, и я улыбнулся, но уже не той улыбкой, от которой у всех мурашки бегали, и кровь стыла в жилах. Нет, это была самая обычная улыбка нормального человека, которым я не являлся. Но в тот момент, это не имело значения. Мне хотелось быть с ней, выполнять задания, строить сумасшедшие выводы, искать улики и улыбаться. Хотелось почувствовать то, что упустил в своей жизни. И я был на пути к этому, пока однажды правда не вылезла наружу и не разъединила нас. Теперь наши пути разошлись, и я снова вернусь к себе — человеку, который вызывает восхищение и наводит ужас. Таким я был до неё и стану после неё. Мимолетный промежуток с ней — это лучшее, что мне пришлось испытать в своей жизни.
— Прощай, Элизабет, — сказал парень, всё ещё сверля взглядом дверь, из которой она вышла.
— Детектив Остин? — окликнул меня кто-то, и я обернулся. Передо мной стоял парень моего возраста. Лицо его было напряжено и сосредоточенно, а голос тверд.
— Да, это я.
— Я искал вас, — ответил он, и чувство облегчения легло на его плечи.
Глава 2
— Можно присесть? — спросил молодой человек и указал на стул, который теперь стоял одиноко напротив меня. Я кивнул головой в знак согласия.
— Вы должны мне помочь. Пожалуйста, только вы можете это сделать, — сказал он. На переносице у него залегла неглубокая морщинка, а под глазами синяки, видимо, в последнее время, он мало спал и много думал. Костяшки пальцев побелели, когда он с силой сжал руки в кулаки, зрачки нервно блуждали по кафе, будто он ожидал внезапного появления кого-то, кто был причиной его нахождения здесь и обращения ко мне.
— Не хотите поговорить в другом месте?
— Нет, я не задержу вас надолго, просто выслушайте.
Слушать — это всегда была задача Элизабет. Находить в словах отгадку, прокладывать путь от одного предложения к другому, соединяя их в общую композицию, и уже затем действовать. Мне же стоило всего лишь раз взглянуть на человека, задать пару
