надеясь попасть в свиту будущей королевы? — я мысленно перебирал темы разговора, которые могли бы её задержать.
— Нет, Ваше Высочество, отец привёз налоги с наших островов. И хотел встретиться с Вами, чтобы испросить разрешения на охоту на саргасов. — тут же рассказала всё, что знала Элейна Орландская, младшая дочь герцога, для которой он собственно и собирался добыть крылатого льва.
План в моей голове сложился моментально. Вот от кого я смогу узнать все тайны герцога. Но этих тайн не оказалось. Элейна рассказывала мне всё, даже сколько времени и с каким оружием предпочитает тренироваться её отец или брат.
Я сказал ей, что наши встречи нужно сохранить в тайне, иначе её отцу это может не понравится. И она старательно выполняла мою просьбу. Она вообще верила мне без доказательств. Ей не нужно было приводить аргументы, не нужно было находить факты, подтверждающие мои слова. Она верила просто слову. Моему. И мне.
Жестокое подавление собрания жителей одного из отдалённых городов, выдвинувших требования о снижении налога? Это просто меня не поняли, я велел только разогнать. И всё. Мне даже не пришлось рассеивать каких-либо сомнений в себе.
— Лиард, как же так? — переживала она, глядя мне в глаза.
Она рассорилась со всеми подругами, кто осмеливался произнести хоть слово осуждения в мою сторону. И я начал ловить себя на том, что мне не хватает этой веры рядом. Что я раз за разом окунаюсь в это доверие. И мне нравится, как загораются её глаза.
— Знаешь, пожалуй, заберу эту ленту себе. — Сказал я как-то раз, распустив её волосы.
— Зачем? — удивилась она.
— Разве ты не знаешь? — приподнял бровь я. — Рыцари всегда носят символ, какой-то сувенир от своей леди.
— Так ты же говорил, что пока нельзя, чтобы кто-то знал. — Хлопала ресницами Элейна.
— Под доспехами никто не увидит. — Шепнул я, зажимая уголок её уха.
На какой-то момент вдруг появилась мысль, что может, стоит решить вопрос по-иному?
Глава 2
Принц Валлиард.
По узкой лестнице, что вилась спиралью, уводя за собой в подвалы дворца, я шёл тщательно сдерживая надежду. Джелис, ведьма-прорицательница, обитала здесь с тех пор, как давно овдовевший отец привёз её сюда совсем молоденькой девушкой.
Покойный император до конца жизни пользовался и её даром, и её телом. Всегда ли она принимала свою участь, меня не интересовало. Я знал, что она с собачьей преданностью служила отцу, и перешла ко мне. По наследству, вместе с троном.
Тело старой ведьмы меня не интересовало. А вот её дар должен был служить мне ещё долгие годы.
— У меня вопрос. — Озвучил я причину своего появления в её подвале.
— Юная Элейна Орландская, как я понимаю? — усмехнулась Джелис, не отвлекаясь от своих зелий и тщательно отсчитывая капли, стекающий в зажатый в её когтистых пальцах пузырёк. — Ваше Высочество, Вы можете и вовсе ничего не узнавать. Жениться на девице, объединив две ветви рода. Может быть её отец или брат смогут успокоить народ, заслонив Вас своей тенью. Поверьте, чернь быстро приравняет Вашу женитьбу к признанию герцогский род королевским.
— Я не собираюсь править из чьей-то тени. И собираюсь избавиться от тех, кто осмелится эту тень отбрасывать. — Напомнил я.
— Но тогда… Тогда на Вас, как и на каждого живущего Аркейла, всех в ком есть хоть капля королевской крови, падёт проклятье. Снять которое сможет только Ваша истинная. — Озвучила она, как будто я сам этого не знал.
— Мне безразлична любая. Я совершенно каждой могу свернуть шею, прямо в своей постеле. — Ухмыльнулся я. — А вот Элейне причинять боль не хочу. Она… Она меня не раздражает. Её наивность и вера меня забавляют.
— И мой принц желает знать, не является ли Элейна Орландская той самой истинной и единственной, что рождается предназначенной для каждого императора? — как всегда поняла всё правильно Джелис. — Я смогу обмануть артефакт, чтобы он сработал дважды. В ночь Вашей коронации, когда должен будет показать всем имя Вашей пары, принц Валлиард. И чуть раньше. Но у меня есть только умения, а не силы. Но даже если Вы решите ради решения своего вопроса потратить один из накопителей из императорской сокровищницы, я смогу проверить лишь одну нить.
И той же ночью я узнал, что нет. Элейна не моя пара. Опираясь на баллюстраду балкона самой высокой башни императорского дворца, я вдыхал ледяной воздух, но грудь всё равно жгло изнутри.
Но свой выбор я сделал. Элейна или трон? Прости, Элейна, но я выбрал власть и престол.
И пусть сейчас, когда я жду восхода Аркента, я заочно ненавижу всех и каждую… Я выбрал власть и престол. И пока ещё не взошла проклятая звезда, которая свяжет мою судьбу с одной из этих девок, я могу ещё побыть в воспоминаниях…
Три дня назад я шёл на последнюю встречу с Элейной. Я знал, что эта встреча последняя. Потому что я сам так решил. Самая глухая часть сада. И давно заброшенная беседка, увитая розами. И она. Смотрящая на меня, как на рыцаря в сверкающих доспехах.
Вчера должна была состояться казнь цеховиков горшечников, попытавшихся возмутиться новой пошлиной на ввоз белой глины. Я её отменил. Явился в последний момент и отменил, заявив, что они нарушили законы и попытались бунтовать против императорской власти. Тем более, когда вот-вот начнут собирать "невест дракона". Но, мол, за них просила моя Леди.
Она действительно просила. Мягко, ненавязчиво… Так, что захотелось ей уступить. Мне пришлось повторить своё решение о помиловании, потому что в него не смогли сразу поверить ни палачи, ни сами горшечники.
— Лиард, — шептала она глядя на меня своими невероятными глазами.
— Розы здесь словно с каждым разом пышнее цветут. — Усмехнулся я, наслаждаясь её восторгом от ничего не стоящего для меня поступка. — Интересно, отчего?
— Может… От моей любви? — еле слышно сказала она, соперничая цветом щёк с самым ярким из цветов.
— Элейна, ты же знаешь, что моей женой должна стать та, которую выберет артефакт. И это не ты. Я проверил. Но мы можем обмануть артефакт, если ты решишься мне помочь. — Рассказывал я доверяющей и влюбленной девушке заготовленную ложь. — Ты готова? Ради нашей любви?
— Разве это возможно? Что мне нужно сделать? — я усадил её на скамью и опустился перед ней на колени.
— Держи. Это моя кровь. Её нужно разместить рядом с вашим гербом. Вот, помню вроде в кабинете твоего отца есть. Такой старый… — протянул я ей флакон.
— Да, одно из самых древних изображений. — Кивнула мне она. — Щит первого
