в моем доме около четырех часов, а уже диктуешь свои правила.
Я закатила глаза. Только он из безобидной фразы может раздуть проблему.
— Я хотела спросить, — решила я не обострять и дальше конфликт.
— Слушаю, — сложил руки мужчина, внимательно смотря мне в глаза.
— Могу ли я выезжать за территорию? — я взяла в руки бокал с вином, и сделала глоток. Его пристальный взгляд очень смущал. Он явно мне мстит за мобильный.
Мужчина сразу стал серьезнее.
— Только по предварительной договоренности со мной.
— То есть, — уточнила я, — без твоего разрешения, я ничего не могу сделать?
— Именно. Иначе не было бы никакого смысла притаскивать тебя сюда.
Я вздохнула. Конечно, я догадывалась, что будет примерно как-то так, но все равно сразу почувствовала себя пленницей.
— По территории-то могу ходить? — жалобно спросила я.
— Да. Бассейн и все остальные помещения, исключая мою спальню и кабинет, тоже в твоем распоряжении.
Не больно-то и хотелось, особенно в спальню. Прозвучало, кстати, почему-то обидно, я вроде и не стремилась туда попасть.
— Это все вопросы? — вырвал меня из моих дум мужчина.
— Да. Пока да, — ответила я.
— Тогда, приятного вечера.
На этих словах Тимур покинул столовую, оставив меня переваривать информацию. Ну, по крайней мере, мне отвечают на вопросы, и не разговаривают, как с прокаженной. Уже неплохо.
А завтра меня ждал трудный день: нужно было позвонить Мансуру Камильевичу и вкратце обрисовать ситуацию, затем узнать по поводу академического отпуска в университете, а после того, как заберу свои вещи, связаться с хозяйкой и отдать ключи. Что-то подсказывало мне, что в ближайшие две недели я точно не заеду на квартиру, так и нечего пудрить мозги арендодателю.
Допив вино, я тоже покинула столовую. Теперь в моем распоряжении был телефон, поэтому я активно проштудировала соцсети и последние новости. Когда мне это надоело, я, ведомая подсознанием, влезла в галерею мобильного. И тут же ком встал в горле. Последним снимкам было около трех недель, только на них мы с братом кривлялись, сидя на нашем диване.
Я закрыла галерею, глотая непрошеные слезы. Со всей этой суетой, я как-то немного отошла от горя, а сейчас меня накатило новой волной. Но то состояние горя, которое было сейчас, все же сопровождалось уже здравой мыслью, что моя жизнь продолжается, и нужно решать огромные проблемы в ней. Похоже, подоспела последняя стадия принятия неизбежного, собственно, само принятие. Я поняла, что смогу и хочу жить дальше, несмотря на тяжесть в груди.
Глава 3
Спала я хорошо. Словно, организм расслабился, когда я приняла окончательное решение позволить Тимуру помочь мне. И так крепко я спала, что проснулась, когда на часах было уже десять утра.
Решив, что наверняка Тимур уже уехал, я спустилась вниз, чтобы выпить чашку кофе и выклянчить какой-нибудь бутерброд у Татьяны. Но в гостиной меня ждало неприятное удивление: хозяин был дома.
— Доброе утро, — я поправила волосы, вспомнив, что даже толком не причесалась. Выгляжу, наверное, как чучело.
— Выспалась? — спросил меня мужчина. Но сарказма или обвинения в голосе не слышалось, поэтому я просто кивнула.
— Ты почему дома? — спросила я, подходя ближе.
— Прости, что нарушил твои планы, — хмыкнул Тимур.
Я вздохнула поглубже. Очень тяжело с ним общаться, постоянно хочется его стукнуть. «Стукнула уже один раз» — выдало мое подсознание подвал.
— Я могу выпить кофе? Завтрак я благополучно проспала… — сменила я тему.
— Еда ждет тебя на кухне. Ешь, и поедем за твоими вещами.
Я кивнула, направляясь в сторону кухни, но затем все же не смогла сдержать любопытства.
— С чего вдруг такие поблажки?
Тимур еле заметно улыбнулся, поправляя рукава рубашки.
— Считай, что даю тебе время адаптироваться, — произнес он.
Я быстро съела остывшую яичницу с тостом, вылив в себя две чашки кофе. Татьяну я не застала, но готовила явно она, я уже отличаю ее почерк.
Тимур все это время ждал меня в гостиной, уткнувшись в мобильный.
— Я готова, — произнесла я, привлекая к себе внимание мужчины, когда с едой было покончено, и я привела себя в божеский вид.
Он кивнул, поднимаясь с кресла и надевая пиджак.
Ехали мы молча. Сегодня нас не сопровождала охрана, по крайней мере, я так думала. Но стоило нам въехать во двор, как туда же въехал тонированный черный джип. Значит, это просто я, наивная, не заметила сопровождение.
Вначале квартиру проверили, и только после того, как нам подтвердили, что опасности нет, мы вошли в подъезд.
Я понимала, что будет непросто вернуться сюда. Но не думала, что будет так тяжело. А я еще, наивная, собиралась здесь жить. Хотя, если бы у меня не было вариантов, наверное, мне бы пришлось переступить через себя.
В комнате, где убили брата, как ни странно, было все вылизано. Думаю, тут Тимур тоже подсуетился. Хотя, вылизано — не совсем правильно. Не было никаких следов убийства, а вот вещи все, наоборот, были разбросаны.
— Почему одежда в таком состоянии? — я обвела рукой тот беспорядок, что царил вокруг.
— Тут что-то искали, я тебе говорил, — ответил мужчина.
Я вышла из комнаты брата, и зашла в свою. В ней творилось то же самое, даже мои трусы, и те были раскиданы.
— Что-то пропало? — неожиданно подошел сзади Тимур ко мне.
Я нахмурилась.
— Так и не скажешь, надо смотреть. Хотя… — Я обвела комнату взглядом. — Ноутбук. Да, его нет точно.
Мужчина кивнул, молча тоже окидывая помещение взглядом.
— Дай мне десять минут, хорошо? — попросила я его, намекая, что хотела бы остаться одна. Он кивнул и вышел из комнаты. За что ему отдельное спасибо.
Я начала быстро складывать свои вещи. Даже не смотрела, что беру, решила, что разберусь уже у Тимура, что мне нужно, а что нет.
В ящике стола лежала моя заначка, которую не тронули. Значит, деньги им были не нужны. Да и какие там деньги по меркам сильных сего мира, меньше тридцати тысяч. Я на отпуск копила.
Так же со стола я забрала фото, стоявшие в рамках. На них я была с друзьями и с братом. Решив, что поплачу потом, я перешла обратно в Юрину комнату.
Я не представляла, что делать с вещами брата. Выбросить не поднималась рука. Поэтому я тоже сложила их, решив, что несколько футболок оставлю себе, остальное отдам малоимущим.
Я открыла ящик стола Юры, и все же не смогла сдержать слезы. Там сиротливо лежал кожаный браслет, который я подарила ему на двадцатилетие. Он носил его не снимая все эти годы, и вот
